Филиппов, поправляя сальные волосы, утирая гнойные подглазные мешки, командует ей сесть. Рядом с ним стоит тот самый кощей с маскарада в американском посольстве. Только сейчас на нем форма не бутафорская, а настоящая — форма Охранного отделения. Сидит на нем как влитая.
— Моя фамилия Клятышев, — говорит он. — Мы с вами встречались.
Катя понимает: она не того боялась.
Глупостей каких-то боялась, какой-то чудовищной ерунды — потерять роль, потерять работу. Сейчас ее просто сомнут, как бумажку, порвут на клочки, как Антонину, бросят в мусор и забудут. Ни за что, просто за компанию, просто заодно.
— Можно я сяду? Мне нехорошо, — просит она.
— Присядьте, присядьте, отчего нет.
— Я ничего не делала, — лепечет Катя.
— Генерал Клятышев хотел сообщить вам, если вы еще не знали, что ваш покровитель князь Белоногов сегодня был арестован.
Катя сразу решает не отпираться.
— Я читала. В «Ведомостях».
— Помимо прочего мы подозреваем князя в разглашении государственной тайны. Катерина Александровна, не приходилось ли вам слышать от него что-либо касаемо секретного оружия, которое было использовано в ходе гражданской войны для усмирения мятежников?
— Нет!
— Может быть, какие-то сплетни от него слышали, порочащие честь и достоинство покойного Государя императора Михаила Геннадьевича?
— Нет, — говорит Катя. — Нет! Мы просто виделись несколько раз… Всего несколько раз…
— Виделись несколько раз. В том, что касается причин геноцида в отношении русских сообществ за рубежом, катастрофы русского мира, говорил ли он вам что-либо, подобное тому, что нам вместе пришлось слышать на том мероприятии?
— Нет! Мы не обсуждали политику! Мы не были так близки!
— Не были близки.
Клятышев начинает ее изучать с глаз, но потом сползает на тонкую шею с замазанными синяками, на маленькую Катину грудь под репетиционной фуфайкой, на живот куда-то — медленно, по-удавьи, железно. Тонкие губы кривятся в кислой улыбочке. Потом он так же неспешно возвращает свой тяжелый чешуйчатый взгляд обратно на ее лицо.
— Ну а касаемо жениха вашего, подъесаула, кажется, Лисицына Юрия. Он с вами не связывался в последнее время?
— Нет. — Катя старается не моргать. — С ним все в порядке?
И генерал не мигает — жует только что-то как будто. Тянутся секунды.
— На этом все. Можете идти, — решает Клятышев.
Катя встает.
— Куда идти?
— На репетицию, наверное, — пожимает огромными плечами Филиппов. — Откуда пришла, туда и иди.
Катя держится руками за дверь, ее шатает. Ей кажется, что в коридоре ее ждут люди в форме, что Клятышев и Филиппов отпускают ее только в шутку, а когда она поверит, что спасена, крикнут арестовать ее.