А еще Григорий прекрасно понимал, что все то, в чем он себя попытался убедить, и половины не занимает от желания устроить праздник не только своей дочери, но и самой Элле, которую вряд ли жизнь баловала в этом плане.
- Нет. Гостей не будет. Будет моя дочь, которая считает Новый Год самым главным праздником. Она его нежно любит и радуется. И украшать квартиру мы будем исключительно для нее. – Торжественно объявил он.
Элла, услышав про ребенка слегка озадачилась. И выдохнула с облегчением. Ведь плохой человек так стараться для дочери не стал бы. Уж она-то знает. Да и ее он спас.
- Конечно, я вам помогу. Говорите, что нужно делать? – Она вновь поджала пальцы на ногах.
- Для начала, перестань мне «выкать». Я не настолько старый и седой. Во-вторых, ты сейчас выпьешь обезболивающее и наденешь теплые носки. У меня есть. – Тут же ответил он.
Носки оказались мужскими. До колена. Вязанные. С олешками на мысках. Элла с задумчивым выражением лица разглядывала себя. Григорий тоже с легким недоумением смотрел на ее ноги.
- Странно. Егору они оказались малы, он мне их и отдал. – Покачал он головой.
- Может быть, я так обойдусь…. – Элла склонила голову набок, отчего ее темные волосы упали на лицо.
- Ну уж нет. У тебя ноги мерзнут. А будешь сопротивляться….
- То что? – Девушка впервые посмотрела на мужчину с вызовом. Видимо, поняла, что он опасности не представляет.
- То будешь пить противное какао с пенкой. – Выпалил Григорий то, что всегда срабатывало с Тоськой. Дочь такого наказания опасалась и отца ей приходилось слушаться.
- Какао? – Переспросила она недоверчиво.
- С пенкой. – Скривился он.
- Вы странный. – После нескольких секунд молчания ответила она.
- Ты. – Не согласился он.
- Что?
- Ты странный. Мы же договорились не «выкать». – Напомнил Григорий и поманил ее на лоджию, где было чуть прохладнее, нежели в квартире. – Отопление барахлит. – Покаялся он, затаскивая в гостиную огромную коробку. – Так, здесь елка. – Припомнил он и вновь вышел. Вернулся он с двумя коробками поменьше. – Здесь игрушки. Так, нужна еще гирлянда и бусы. И подарки у меня там спрятаны…. – Бормотал он по мере затаскивания в квартиру очередных коробок, коробочек и коробусек.
Элла стояла и с непередаваемым выражением лица следила за мужчиной. Кажется, до нее лишь сейчас дошел весь масштаб трагедии. А Григорий все приносил и приносил новые украшения в ярких заводских упаковках. Видно было, что мужчина готовился к празднику и складировал инвентарь не один день.
- Ну, - обратился он наконец к Элле. – С чего там следует начать?