– Понятно, как, – с глумливым смешком донеслось с последних рядов.
Последовали недвусмысленные намеки, которые быстро пресекли Замир с Эленандаром. А преподаватель даже замечания не сделал нарушителям тишины.
Стало обидно до слез за все унижения последних дней. Я еле досидела до звона колокола. После чего, подскочив с места, бросилась прочь. Только и успела, что прошмыгнуть мимо довольных жизнью адептов, праздно шатающихся по коридорам академии и скрыться за дверью приёмной.
Прислонившись спиной к стене, прикрыла глаза и дала волю чувствам. Слезы с готовностью хлынули наружу, горячими дорожками стекая по щекам. Ноги перестали держать, и я скатилась к полу. Спрятала голову за согнутыми коленями, обхватив их руками.
Далеко не сразу я поняла, что уже не одна в помещении, что меня гладят по голове, встревоженно интересуясь:
– Полина, девочка, что случилось? Кто тебя обидел или опять магия вышла из-под контроля?
Я не стала ничего говорить. Попробовала прекратить слезоразлив, но тот не желал заканчиваться.
– Скоро твое тело адаптируется, и сила перестанет шалить.
Перед мысленным взором вспыхнули руки Эленандара и принявшиеся стихать рыдания пошли на второй круг.
– Милая, не плачь, прошу. Давай мы с тобой пройдем в кабинет, и ты мне все расскажешь.
Меня настойчиво потянули вверх, поднимая с пола. Но плакать от этого я не перестала, хоть и хотелось.
– Полина, что случилось? – не сдавался ректор, – посмотри на меня!
Он приподнял мое лицо, с нежностью провел пальцем по скуле. Слезы прошли как-то сами собой. Я встретилась с взглядом сапфировых глаз, в которых плескалось беспокойство и что-то ещё.
Они пленили, завораживали.
Я вспомнила свой первый сон в этом мире. Тогда в его глазах горел огонь страсти. Тогда он горячо целовал меня, с жадностью скользя по обнаженной коже. Интересно, а как он целуется на самом деле?
Не отдавая отчёт своим действиям, привстала на цыпочки и коснулась его губ. Осторожно, пробуя на вкус и надеясь, что мужчина не оттолкнет меня. И он не огорчил. Не только не оттолкнул, но ещё и ответил, быстро перенимая инициативу на себя. Требовательно раздвинул губы и нетерпеливо вторгся языком в рот, в едином танце сплетаясь с моим.
Да, ректор, как и в моем сне, целовал жарко, жадно, словно оголодавший зверь. Словно ждал поцелуя и наконец дождавшись сбросил оковы.
Его руки прикасались к шее, запутывались в локонах, изучали талию через слои ткани. Мои – крепко ухватились за мускулистую шею, как за спасательный круг, удерживающий от погружения в омут.
Опьянённые мы пили и пили друг друга, не в силах остановиться. Жар наших тел просто зашкаливал, как и желание большего. И непременно это безумие закончилось бы постелью, если бы…