Неподалеку от печи раздался плеск воды, за ним последовал глухой стук металлической кружки о что-то стеклянное и снова плеск. Череда звуков повторялась раз за разом. Очевидно, кто-то из слуг набирал в кувшин воду. Мы же стояли в считанных дюймах от ведра.
Едва он был наполнен, а кружка повешена на крюк, в помещении погас свет, дверь со скрипом закрылась, а шаркающие шаги и вовсе затихли.
Я облегченно выдохнула, кое-как высвободила из заточения руку, все тем же щелчком пальцев зажгла магическую лампу и с улыбкой произнесла:
– Не попались.
Герцог и на этот раз ничего не ответил. Напряженно всматриваясь в мое лицо, он продолжал стоять неподвижно, будто мраморная статуя. Красивая мраморная статуя!
– Пожалуй, я пойду, – с наигранной легкостью произнесла я, намекая его светлости, чтобы освободил путь.
– Два дня, Алексия, – напомнил он, глядя на меня с выражением, которое я назвала бы нежностью, будь оно на чьем-нибудь другом лице.
Еще мгновение – и опекун наконец-то отошел в сторону. Я тотчас сорвалась с места и устремилась в свои покои. Только оказавшись в родных четырех стенах, я почувствовала себя в безопасности. Прильнув спиной к двери, закрыла глаза и постаралась унять учащенное сердцебиение.
– Бездна! – зло выругалась я, когда перед внутренним взором всплыл образ лорда Эткинсона, который не способствовал восстановлению душевного равновесия.
Казалось, я вновь ощущала его дыхание на своих губах, твердость мышц под пальцами, жар ладони на своем плече…
– Тебя как за смер-ртью посылать! – вернула меня на землю Лапка.
В каждом движении любимицы: взмахе хвоста, подергивании усов, переступании с лапы на лапу – читалось негодование. Впрочем, оно улавливалось и в голосе.
– Считай, что за ней и послала, – произнесла я, отлипая от двери. – Отныне я ни ногой на кухню. Тебе надо будет, вот и иди. Я запаслась сухарями.
В подтверждение сказанного потрясла ими в воздухе. Изумрудный комок задумчиво крутанулся вокруг себя и полюбопытствовал:
– И как долго собир-раешься пр-ровести в заточении?
Я подошла к столу, застелила его тремя листами бумаги и достала из мешочка буженину. Ножа в комнате не было. Но разве для меня это проблема? Схватив первое, что попалось под руку, начала колдовать. Я прошептала заклинание, и металлическую линейку охватило серебристое свечение. Сначала очень незаметно, но затем все быстрее он стал превращаться в обычный столовый нож, раскаляясь при этом докрасна. Мне хотелось бросить линейку, приложить ладони к холодной поверхности стола и испытать наслаждение, но я дождалась окончания магической трансформации и только тогда остудила руки.