— Может, в машине поговорим? — предложил Артем.
— Нет. Здесь, — процедила я. — Здесь мне все говори!
— Я не хотел, чтобы все было так, Арина. Поверь, мне самому все это не нравится, — на деле совсем все по-другому. Думает, я не видела, с каким удовлетворением он смотрел на сонную и испуганную меня?
— Переходи от лирики к чему-то такому, что может меня заинтересовать, — закинула сумку на плечо и скрестила руки на груди. Выгляжу, наверное, ужасно. Без макияжа, волосы прямые как палки. Он еще никогда такой меня не видел. Никогда. Однако чего-то глаз с меня не сводит.
Тогда он подошел ближе, а я нашла в себе силы не двигаться с места. Страх — это последнее, что мне нужно ему показывать.
— Я расскажу тебе обо всем в машине, Арина. Обещаю тебе.
— Почему не здесь?
— Пока едем, я расскажу. Ты… устала, — на что я нервно расхохоталась. — Тебе нужно в постель. Глаза красные.
— Ты теперь делаешь вид, что переживаешь за меня? Тогда зачем приехал сюда в такой час?! — раскричалась я. — Ты…
Случилось то, из-за чего я не смогла продолжить говорить. Просто не смогла. Казалось, земля ушла у меня из-под ног. Он подошел ко мне и… взял меня за плечи, заглянув в мои глаза. Его глаза мне были отлично видны, ведь мы стояли рядом с ночным фонарем.
— Я должен был приехать за тобой. Это не месть за тот телефонный разговор, если ты об этом подумала, — отпустил плечи, а я тут же начала потирать их ладонями. — Ты должна вернуться и жить в моем доме, — уже твердо сказал он. — По-другому не будет. Я тебя не отпускаю.
— Ты помешался… — выдохнула я.
— Возможно… — и не отрицает.
— Почему ты сказал, что я… твоя? — а сама боюсь услышать ответ. Боюсь, что он сейчас как следует мне это расшифрует.
— Лучше я начну с другого, — отвел взгляд в сторону. — В машине поговорим, ладно? — его голос казался мне сейчас мягким. Не таким, как всегда.
А что я могу сейчас сделать, кроме как сесть в его машину? Закачу истерику, так засунет в машину и вообще ничего не расскажет. И кто тогда выиграет?
Достаточно я поистерила. Да и не дают эти истерики ничего. Зря сотрясаю воздух. Я могу лишь злиться и ненавидеть его. Этого у меня никто не отнимет.
— Хорошо, — приподняла голову чуть выше. — У меня же нет выбора, — резко разворачиваюсь на каблуках и стуча ими, иду к машине. Он успел разблокировать дверь, прежде чем я дернула за ручку.
Я не ждала, что он сразу заговорит. Терпения у меня хватило до центра города, а потом я начала вздыхать и стучать ногтями по панели, на что он, конечно же, обратил внимание:
— Твой отец…
— Нет, Артем! — только он начал говорить, я заткнула его. — Не надо про него… Скажи мне про меня. Почему я твоя? Что это… значит? — я все еще немного верю, что не то самое.