— Алекс, пожалуйста, я хочу видеть тебя.
Мужчина тоже тяжело дышит, по его ягодицам стекает семя Давида, он кончил не в него, а совсем рядом, поэтому он так перепачкан ею.
— Да, конечно, милый, погоди, надо чем-то обтереться.
Алекс развязывает бархатные ленты на запястьях Давида, тот сам с нетерпением стягивает повязку с глаз, быстро осматривает себя и Алекса, который пытается салфетками убрать сперму Давида.
— Господи, Алекс, подожди! Да посмотри же ты на меня!
Давид останавливает его руки, поворачивает за плечи к себе, видит, что Алекс даже не смотрит ему в глаза.
— Тебе что, стыдно за то, что сейчас только что произошло? Тебе стыдно? Ты жалеешь?
Давид в недоумении, он не понимает, что происходит. Почему Алекс себя так ведет.
— Нет, что ты, малыш, я не жалею. Все хорошо.
— Но я же вижу, что не все хорошо. Ты отдался мне, и ты об этом жалеешь?
— Нет, что ты, это не так, Давид. Просто… просто… это все для меня необычно, я думал, что я не способен на такое. Но ты, именно ты… ради тебя я сделал это. Мне так было важно почувствовать тебя, всего тебя, доставить удовольствие, какое ты доставляешь всегда мне.
— О, господи, Алекс, я чуть с ума не сошел, думая о том, что ты пожалел о том, что сделал.
— Нет, конечно, нет.
Давид тянется к мужчине, крепко сжимая его шею, двигается навстречу, жадно накрывает губы, целует, сразу проникая языком, ласкает рот. Алекс выдыхает, мышцы расслабляются, он открывает рот шире, позволяя языку парня проникать глубже, их языки сплетаются, руки глядят загорелую кожу.
— Тебе было больно?
— Нет, не очень. Я подготавливал себя.
— И мне ничего не сказал? Дай я посмотрю, хочу видеть тебя. Хочу видеть как можно ближе то, где был мой член. Хочу видеть твою попку.
Давид опускает руки, ласкает ягодицы Алекса, тот сидит на нем сверху, максимально раздвинув колени и открыв себя для откровенных ласк. Тонкие пальцы легко касаются колечка ануса, вокруг все еще мокро, он скользит по своей же сперме, втирая ее в нежную кожу.
— Боже мой, какой ты мокрый. Это все я, да?
— Да, милый, это все ты.
Давид целует шею, Алекс откидывает голову, подставляя себя для таких возбуждающих поцелуев.
— Потрогай меня там, да, вот так, боже мой, как хорошо, да,….ааааа….нет, нет, не проникай пока, да…как волшебно ты это делаешь.
Давид кружит подушечками пальцев по чуть воспаленной коже ануса, сфинктер сомкнут, но ягодицы Алекса максимально раздвинуты и от таких откровенных ласк удовольствие разносится по всему телу маленькими разрядами тока.
Так продолжается несколько минут, Алекс сам крутит попкой, его член встает, он чувствует, как тот наливается кровью, как набухает на глазах.