— Давид, ты готов?
— Да, почти.
В большом напольном зеркале в резной витражной раме отражались двое мужчин. Они оба были в стильных строгих костюмах, тот, что старше, брюнет с мелкой россыпью чуть видных морщинок около глаз, выше и шире в плечах, в кремовой рубашке. Он поправлял черные запонки на манжетах и смотрел через зеркало на стоящего рядом парня.
— Ты нервничаешь, Давид?
— Нам обязательно там быть? — вопросом на вопрос.
Парень нервно дернул ворот рубашки нежно — бирюзового цвета, которая так шла ему и контрастировала с его загорелой кожей. Расстегнул при этом лишнюю пуговицу, Алекс повернулся, перехватил его руки и сам застегнул их, поправляя ворот.
— Виктор каждый год устраивает ужин в честь закрытия художественного сезона. Он мой старый приятель, всегда хорошо помогает, ты знаешь, я говорил. Без его связей и дружбы с ним невозможно пробиться и стать хоть как-то известным.
— Я понимаю.
— Если понимаешь, почему тогда нервничаешь? Ты ревнуешь? Ревнуешь к Виктору?
— Нет, тебе показалось. Я точно не ревную, это твое прошлое.
— Нет, мне не показалось. Что происходит, Давид?
Алекс подошел ближе, приподнимая подбородок Давида и заглядывая ему в глаза.
— Ты себя не хорошо чувствуешь? Прошло три недели, мы сдали все анализы, все хорошо, не о чем беспокоиться. Я понимаю, что поступил безответственно, с той девушкой был секс без защиты, а потом с тобой.
— Нет, я совершенно не об этом.
— Тогда что, милый?
— У меня нехорошее предчувствие.
— Мы пробудем там пару часов, я понимаю, этот пафос меня самого раздражает, но мы должны там быть.
— Ты знаешь, мне кажется, за нами следят. Я точно чувствую последнее время, что за ними наблюдают, даже когда тебя нет рядом. Мне постоянно попадаются одни и те же машины.
— Ты просто устал, мой мальчик. Учеба, сессия, это стресс. У меня постоянные дела по бизнесу. Я обещаю, как ты сдашь все экзамены, мы уедем отдыхать, только ты и я. Никаких экспериментов и лишних людей между нами, если ты сам этого не захочешь.
Алекс был сам не свой, после того вечера его выставки, который они провели с двумя девушками. Он даже забыл их имена на утро, но то, что он так опрометчиво не воспользовался презервативом, не выходило из головы.
В последнее время было слишком много сексуальных экспериментов. Он словно окружал Давида всевозможными соблазнами, мальчики, девочки, оргии, окунул его в соблазн и удовольствие. Алекс так боялся, что его мальчик выберет не его, что сам толкал его в это адское пекло разврата, падая туда вместе с ним.
Но все это было не правильным решением. Надо было изначально быть только им вдвоем, не марать их чувства случайными связями. Только он будет виноват в том, если Давид решит уйти от него.