Игла больно жалит плечо Давида, он с удивлением смотрит на то место, следит, как пустеет шприц, потом на Виктора.
— Зачем тебе все это? Ты больной извращенец! Мразь гребаная, только посмей что-то сделать со мной, я убью тебя!
— Как много раз я это слышал. Ты бы знал, как это безумно возбуждает.
Давид пытается сфокусировать взгляд, но картинка плывет, тело накрывает слабость, у него нет никаких сил, чтобы сопротивляться, даже что-то сказать, язык немеет. Но разум попрежнему чист, он все понимает и чувствует. Если ничего не случится и Виктору никто не помешает, он его изнасилует. Душа кричит, рвется наружу, сердце бешено колотится в груди. Страшная паника парализует хуже укола.
Виктор жадно прошелся взглядом по обнаженной фигуре Давида. Тот лежал спокойно, губы были чуть приоткрыты. Так не терпелось провести по ним головкой члена, а потом просунуть в этот манящий ротик.
В халате требовательно завибрировал телефон, отрывая Виктора от сладких фантазий и предвкушения волшебной ночи с этим божественным мальчиком. Все-таки он поступил правильно, что выждал время и именно сейчас осуществил свой план. Все складывалось прекрасно, он поставит на место Алекса и поимеет это прекрасное созданье. Отчего-то Виктора тянуло обладать, подчинять, подмять под себя Давида, сделать его своим во всех смыслах этого слова. Он чувствует, как член наливается все больше, как поджались полные спермы яйца.
— Черт, кто такой настойчивый? — Виктор достает телефон. смотрит на экран. — Виталий, если это не что-то срочное, то я тебя уволю.
— Господин Маре, прошу прощения за столь поздний звонок, — его администратор Виталий говорил взволнованно, задыхаясь, словно он совершил забег.
— Что случилось?
— Горит галерея и банкетный зал.
— Горит? — Виктор не понял. — В каком смысле горит?
— В смысле, огонь, пожар. Уже полчаса, пожарные тушат, но огонь слишком большой. Господин Маре, что делать? Вывоз работ должен был начаться только завтра, еще даже не была оформлена страховка на экспонаты.
Виктор почувствовал, как покрывается липким и холодным потом. Как сердце сбилось с ритма, а член вмиг опал. Конечно, он не останется нищим и не пойдет побираться, продавая свои коллекции, но это был удар.
Основная часть работ была Алекса, на которых изображен Давид. Но было много и других, ценных, которые были куплены под заказ очень влиятельными людьми. На этот раз Виктор Маре их очень сильно подвел.
Быстро запахнув халат, вылетел из комнаты, так и оставив Давида одного. В голове промелькнула мысль, что это его расплата за похоть, за соблазн, которому он поддался.