Глеб
Внутри меня кипел вулкан. Хотелось бежать и что-то делать…. Два часа назад в телефоне Нели сработал датчик, который был поставлен вместе с микрофоном, и я… много чего услышал. Жаль, что в телефоне Ирины стоял только маячок. Интересно было бы узнать, что она думает по этому поводу. Да и о чем они с Яной разговаривали столько времени? Наверняка, что-то придумали. Вот только…, собирается ли она мне об этом рассказать? Или они вновь вляпаются в какую-нибудь историю без предупреждения?
Если бы не Ванька, который строго предупредил мне дождаться от Иры словоизлияний по этому поводу, то я бы тут же приехал за девочками, забрал их из дома Зои Михайловны и устроил бы допрос. Но все же Ванька давно женат на Марине Генриховне и знает, что на женщин давить бесполезно, пока они сами не решат все объяснить. Он это смог донести до моего сознания. Надеюсь, что нервы у меня не сдадут раньше времени.
Ира чуть обеспокоенно косилась на меня всю дорогу, но выглядела весьма умиротворенной. Думаю, задумала какую-то пакость. Не против меня, конечно. Она, при всем своем индивидуальном подходе к решению вопросов, никогда не создавала проблем мне лично. Лишь пыталась обратить на себя внимание, испытывая мою выдержку.
- В магазин нужно. – Пробился голос Ирины сквозь мысли.
- Заедем. – Кивнул я, даже не уточнив в какой именно.
Ира сама покажет, наклонившись всем корпусом в нужную сторону. И она такая во всем. Даже разговаривая с собеседником, который ей приятен, или она от него хочет что-то добиться, то она наклоняется к человеку и начинает копировать его движения. Я часто наблюдал подобное ее поведение. Или…, в магазине она видит понравившуюся ей вещь, и вся тянется к ней. У нее очень живой язык тела. Ее легко понимать. И любить легко, как бы я от этого не пытался отмахаться ранее.
А еще до меня сегодня снизошло четкое осознание, что она мне нужна до такой степени, что без нее я уже не могу. Ира смогла найти подход к Неле и разговорить ее. Уверен, что она уже придумала, как решить проблему без убийства Анфиски и ее Рязанова. Твари!
С другой стороны, я виноват не меньше. Нужно было биться за ребенка до последнего. Как Ванька бился за Тимку, заставив суд принять его сторону. И ведь парень вышел не плохим. Не было в нем той гнили, что проявилась в его матери. А я что наделал? Махнул рукой и фактически сбежал, бросив ребенка с этой мегерой. Ведь всегда знал, что Фиска та еще стерва, но решил, что ребенку с матерью будет лучше, чем с вечно пропадающим на работе отцом. Хотя, будь мой ребенок рядом со мной, я бы столько времени на работе не проводил.