- Нервный какой, - Рита поставила корзину с цветами на пол и открыла бархатную коробочку. – О! Дорогуша, а твой поклонник решил прибегнуть к тяжелой артиллерии, - напарница продемонстрировала мне золотой браслет, украшенный россыпью блестящих рубинов. – Тут еще и записка есть. Держи, не стану же я ее читать.
Я не решалась брать записку, но всё же переборов себя, взяла ее дрожащими пальцами и раскрыла.
- Что там? – полюбопытствовала Рита.
- «Грациозна как лань. Твой голос слаще вкуснейшего в мире мёда. С Днем рождения», - прочитала я.
- Ну всё, - подытожила Рита. – Зацепила ты мужика, причем не на шутку.
- Мне всё равно, - я отдала записку Рите и ушла в гримёрку.
- Кир, ты чего? – подруга зашла вслед за мной, отставив корзину с цветами в самый угол комнатушки.
- Ничего, - я села за свой туалетный столик и нервно провела пальцами по волосам. – Можешь забрать себе, я не обижусь, честное слово. И цветы, и браслет – всё забирай себе.
- Спасибо, конечно, - Рита медленно подошла ко мне и оставила коробочку с украшением на столе. – Но и мне это не надо, всё-таки тебе подарок адресован. Цветы цветами, но эта цацка, - она кивнула в сторону браслета, - дорого стоит. Может, тебе не следует рубить с плеча? Кто сейчас в наше время вот так просто дарит женщинам такие роскошные украшения?
- Просто – никто, и в этом вся проблема, - я выразительно посмотрела на Риту. – Если этот мужчина хочет подкупить меня и таким образом расположить к себе, то плохую тактику выбрал. Я – не вещь и уж тем более не проститутка.
- Ладно-ладно, не горячись. Я тебя поняла, но не знаю, поймет ли это твой поклонник.
- Мне всё равно, - я скрестила руки на груди.
- Мне уже на сцену идти нужно. А ты лучше постарайся успокоиться, хорошо?
- Попробую, - я тяжело вздохнула. – Рит, если тебе не трудно отдай эти цветы кому-нибудь, пусть выбросят или себе заберут.
- Как скажешь, - подруга подхватила корзину и вышла из гримёрки.
Я помассировала виски, пытаясь успокоиться. Сердце медленно перешло в размеренный темп, но напряжение всё равно ощущалось где-то на кончиках пальцев.
- Абрамова! – в дверном проеме гримерной возник Бульба.
Я от неожиданности даже дёрнулась.
- Да?
- Ко мне в кабинет. Быстро!
- Зачем?
- Поговорить надо.
Кажется, меня уволят до того, как я сама напишу заявление. Бульба хоть и выглядит со стороны безобидным, но по натуре человек достаточно жёсткий. Надоело ему и со мной нянькаться, и со всей этой Санта-Барбарой.
Я послушно пошла за ним в кабинет. Комнатка эта была чуть больше нашей с крупным окном, напротив которого стоял письменный стол.