Я взяла со стола бокал с минеральной водой. Глотнула, ощущая слабый лимонный привкус. Что делать? С чего начать выстраивать свой план? Ответов на эти вопросы у меня не было. Придется выдумывать всё на ходу. Я осторожно рассматривала всех присутствующих. Несколько мужчин и несколько женщин посмотрели на меня так, будто мы были знакомы. Хотя это уж вряд ли, я бы непременно запомнила их.
Ставр, заметив мое появление, шире улыбнулся, будто был действительно рад видеть. Так он, оказывается, еще и актер у нас хороший! Я скривилась на его улыбку. Прилежно играть роль влюбленной дурочки я уж точно не собиралась. Ставр покинул компанию собеседников и направился в мою сторону, продолжая демонстрировать свою фальшивую улыбку.
- Хорошо выглядишь, женушка, - прошептал он, целуя меня в щеку.
- Иди к черту, - злобно прошипела я сквозь зубы.
- Будь хорошей девочкой. Моя охрана повсюду, поэтому даже не вздумай попытаться устроить побег, - всё это Ставр говорил с проклятой улыбкой и со стороны могло показаться, что мы воркуем, как два поехавших от любви друг к другу человека. – Поняла меня? – сталь в серых глазах отозвалась в моей душе неприятным импульсом страха.
- Понятней некуда, - пробурчала я и пошла к столу с закусками.
- Это вы? – ко мне подошла женщина лет пятидесяти в длинном черном платье.
- Я, - растерянно отвечаю, не совсем понимая, суть заданного вопроса.
- Римма Николаевна, - представилась женщина и протянула мне руку.
- Василиса.
- Знаю-знаю, - Римма Николаевна улыбнулась и провела пальцами по своим коротко стриженным темным волосам. – Я работала с вашим покойным дедушкой. Хороший был человек.
- Да уж, хороший, - тихо проговорила я.
- И с родителями вашими я тоже была знакома. Как жаль, что всё закончилось слишком трагично, - женщина тяжело вздохнула. – Но теперь у вас есть надежное плечо, - она кратко глянула на Ставра, он уже разговаривал с новой компанией мужчин.
На долю секунды мне показалось, что Римма Николаевна насмехается. Надежное плечо? Это она про Ставра? Но судя по серьезному выражению лица, женщина ничуть не шутила. Отбросив ненужные рассуждения по поводу муженька, я вернулась к фразе, касательной моих родителей.
- Вы знали маму и папу? – я пыталась придать своему голосу холодность, но получилось не очень.
- Больше отца. Прекрасный человек был. С большим и добрым сердцем. Он очень сильно любил вашу мать. Сколько живу, никогда ничего подобного больше не встречала.
Что-то в сердце отдалось тупой болью. Горло мгновенно перехватило. Тема родителей всегда оставалась для меня слишком болезненной. Я их практически не помнила. Существовали некоторые обрывки воспоминаний, но уж очень нечеткие. Тётя не любила распространяться на тему моих родителей, хотя она была сестрой матери. С дедом я в принципе не общалась, поэтому хоть что-то узнать о матери и отце у меня не было возможности.