Я не защищала Ставра, просто опиралась на те факты, которые теперь у меня были. Опиралась на те чувства, что всё еще жили во мне. Да, можно было послать всё к черту и жить с обидой, до бесконечности жалея себя. Но… В том, что случилось не было нашей вины. Это жизнь. Непростая, а в наших реалиях, особенно непростая жизнь.
Из-за всех этих сложных и тяжелых мыслей у меня вдруг начала болеть голова. Я всё еще была слаба и пока что с этим ничего нельзя сделать, кроме как попытаться отдохнуть.
- Я буду рядом, когда ты проснёшься, - прошептал Ставр.
- Это был ты? – немного помолчав, спросила я, чувствуя, что меня снова начинает клонить в сон.
- Я.
Ставру не требуются разъяснения, он и так прекрасно знал, о чем я говорю. Он был там, за дверями операционной. Видел меня, когда я сдавалась под натиском наркоза.
- Был и молился, чтобы вы выжили, - в руках Ставра блеснул маленький золотой крестик. Мой крестик. Мамин. Наш крестик.
- Твои молитвы были услышаны, - я прикрыла глаза и почувствовала осторожный поцелуй в лоб.
На душе стало спокойней.
На следующий день мне разрешили увидеть сына. Он был довольно крупным, хоть и недоношенным. Самый красивый мальчик на свете. Во всяком случае, красивый именно для меня. Я так боялась, что с ним случится что-то плохое, но всё в полном порядке. Доктор сказал, что моему сыночку ничего не угрожает. Правда, в больнице нам рекомендовали остаться подольше, чтобы тщательно проследить за состоянием моего малыша. Я, конечно же, не возражала.
Всё еще трудно было поверить в то, что теперь я стала матерью. Возможно, это связано с обстоятельствами, в которых родился мой сын. К сожалению, я не услышала его первый плач и не увидела своего мальчика в первые минуты его жизни. Я ощущала за собой вину из-за того, что подвергла сына опасности. Но теперь всё будет по-другому.
Всё то время, что мы с малышом пробыли в больнице Ставр провел рядом с нами. Я никогда не забуду выражение его лица, когда он впервые увидел нашего сына. Прежняя холодность внезапно куда-то испарилась, взгляд оттаял и Ставр даже позволил себе улыбнуться. Он так бережно поцеловал нашего ребенка в лоб, что у меня даже сердце сжалось от щемящей нежности.
Я прекрасно понимала, что целенаправленно мы не стремились стать родителями. Всё случилось так, как должно было случиться, и я ни секунды не жалела об этом. Глядя на Ставра, я вдруг поняла, что малыш явился к нам в самый сложный час, чтобы возродить надежду и дать стимул двигаться вперед.
Мое восстановление протекало быстро и без осложнений. О работе и делах клана мне никто ничего не рассказывал. Я была полностью уверена в том, что такое распоряжение дал Ставр. Наверняка не хотел, чтобы я волновалась. Теперь, когда он был рядом мои переживания практически все до единого, улетучились. Я чувствовала себя так, будто возродилась из пепла. Сын дал мне второе дыхание, он дал мне устойчивую почву, дал то чувство ответственности, что может быть исключительно у матери.