— А что можешь ты, Ева? — смял грудь сильнее, терзая нежную плоть, надавливая на сосок. Сердце её колотилось совсем близко, и я чувствовал эти удары.
— Давай! — рыкнул, с силой толкнув её вниз. — Покажи мне. Или я напрасно на тебе женился?!
Она упала к моим ногам. Упёрлась в пол ладонью и, вскинув голову, посмотрела снизу вверх. Губы её приоткрылись, в глазах появился испуг. Только что она пыталась быть стойкой, смотрела с подобием вызова, но теперь…
Схватив её за волосы, я рванул вниз молнию ширинки. Ремень был всё ещё расстёгнут, и я, подтащив к себе, ткнул её носом.
— Приступай! — крепко держа за волосы, выдавил, чувствуя, как лава собственной крови обжигает меня. Желание почувствовать её рот, её язык было почти что животным.
— Руслан, — она упёрлась ладонями в мои бёдра, попыталась вывернуться.
— Что?! — ещё сильнее сжал тяжёлые чёрные пряди. Да… пахнущие ванилью чёрные пряди, которые теперь струились по моей ладони. Её дыхание, её пальцы: вот, что мне было нужно. — Что, Руслан?
Приспустив штаны, я высвободил член и опять ткнул девчонку. Сильная, дрянь!
— Пожалуйста! — она попыталась отползти, перехватила мою вторую руку, едва я попытался ухватить её за подбородок. — Пожалуйста… — всхлипнула она. — Руслан…
Голос её наполнился слезами, задрожал сильнее. Кровяная лава рассыпалась искрами. Внутри как будто перемешалось чёрное и красное. Я видел её карие глаза с янтарными искорками. Карие глаза, наполненные слезами. Желание рвало внутренности, губы её были так близко…
— Убирайся! — рявкнул я, грубо толкнув её от себя.
Не удержавшись, она села на задницу, повалилась, ударившись локтём. Отползала от меня, тяжело дыша, так и смотря своими огромными глазищами. Слёзы уже текли по её лицу.
— Убирайся! — заорал так, что у самого в ушах зазвенело. — Пошла вон отсюда!
Подскочив, она, спотыкаясь, метнулась к двери. Выбежала из кабинета, оставив за собой запах ванили. Теперь я чувствовал только его — сладковатый, отделаться от которого было невозможно.
Его и дикое желание.
Зарычав, свернул попавшееся под руку кресло, всадил кулак в дверцу деревянного шкафа. На пол полетели лежащие на столе бумаги, книги…
Тяжело дыша, я стоял посреди собственного кабинета. Да, чёрт возьми! Я бы мог взять её сейчас, но… Что было бы, если бы я сделал это?! На слёзы её мне было плевать — боялся я другого.
Я боялся, что как только попробую её, пойму, что она ничем не хуже и не лучше других, всё кончится. Всё, что она будит во мне. И что тогда? Что останется?! Ничего, мать её! Ничего! Трахнуть я могу любую, а она… Она — единственное, что дарит мне возможность хоть что-то чувствовать. Интерес, злость, желание, раздражение. Она и ещё море, порт.