— Нет? — переспросила я.
— Нет, — подтвердил и хотел было уйти, но я остановила его.
— Руслан! — крикнула, когда он, дойдя до ведущей вниз к каютам лестнице, собрался было спуститься. — А если я прыгну? — встретившись с ним взглядом, спросила громко. — Тогда что? Тоже ничего не почувствуешь?
Плохо понимая, что творю, я поставила ногу на нижнюю перекладину. Мокрая, она была скользкой. Меня колотило: от этого разговора, от его безразличия.
— Ничего?! — поставила вторую ногу рядом.
— Нет, — он опёрся о перила лестницы, наблюдая за мной.
— Нет? — поднялась ещё выше. — Совсем ничего?
— Нет, — отрезал Руслан и начал было спускаться.
Неожиданно яхта накренилась. Ладонь скользнула по железу, удар бедром…
Вскрикнув, я вцепилась в поручень. Сердце загрохотало, внутри всё перевернулось, секундный испуг…
А после… после только ветер… Бездна тёмных волн и сомкнувшийся над головой холод, мгновенно пропитавший одежду, добравшийся до тела, накрывший пониманием — мне не выплыть. Никогда…
Руслан
Чутьё подсказало, что случится дальше, едва только в противоположный борт яхты врезалась тяжёлая, мощная волна. Бросился к борту, но было уже поздно — красная куртка, мелькнув на фоне серого неба, пропала из вида. Только короткий, испуганный вскрик Евы так и звучал эхом в ушах, как будто кто-то с размаху резанул ржавым ножом по натянутым нервам.
Не отпуская взглядом мелькающий в беспокойных волнах красный маячок, я рывком скинул на палубу куртку, ботинки и, швырнув вниз верёвочную лестницу, бросился следом.
Проклятье, я уже забыл, какой холодной в это время бывает вода!
Борясь с волнами, я широкими гребками поплыл к ней, надеясь только на то, что она не пойдёт ко дну прежде, чем я окажусь рядом.
Нет уж! Морю она не достанется — прикончу сам. Вытащу на палубу и прикончу!
— Чёрт подери, — вырвалось у меня, когда волна накрыла её с головой. Красная куртка на пару секунд исчезла из вида и появилась снова.
— Ева! — гаркнул, поняв, что, поддавшись панике, она попусту тратит силы. Идиотка!
Заметил, как шевельнулись её губы, ухватил за капюшон и рванул, пытаясь не дать ей ухватиться за себя и утянуть на дно нас обоих.
Глаза драло от соли, волны то и дело бросали в лицо пригоршни воды. Стоящий вокруг плеск смешивался с боем моего сердца и стоящим в ушах шумом. Вены, казалось, вздулись от напряжения.
— Вперёд! — рявкнул, толкнув безмозглую истеричку к лестнице. Подсадил её, холодную, мокрую, тяжеленную от пропитавшей одежду воды. — Пошла! Давай!
Руки её не слушались. Кое-как она ухватилась за верёвочную перекладину, но, стоило ей сделать это, пальцы соскользнули, и она едва снова не оказалась в воде.