«Без десяти семь. Ещё десять минут…» – Я расстроенно повела глазами по окрестностям дачи. Может, спрятаться и пересидеть немного в кустах?..
Но едва я успела сделать неуверенный шаг к ближайшему кусту, как калитка широко распахнулась и на пороге возник смуглый брюнет лет сорока.
Я тут же вытянулась перед ним по струнке и состроила строгое выражение лица, однако нотариус так счастливо улыбнулся, будто увидел самого желанного гостя в мире.
– Валя? – уточнил он, и, услышав утвердительный ответ, важно представился:
– Дмитрий Владимирович.
И распростёр объятия мне навстречу.
Я вплыла в них медленно и тревожно.
Наконец, нотариус выпустил меня из довольно цепких рук, доверительно подхватил под локоток и повёл по заросшей тропинке вглубь сада, приговаривая:
– Валюша Шангина собственной персоной! Наконец-то! Долгонько же я гонялся за тобой! Софья Георгиевна, царство ей небесное, успокоится, наконец, что ты нашлась!
Он так искренне радовался, что сомнения мои улеглись. Нотариус вроде настоящий, уверенный и солидный, апеллирует к имени бабули… Сейчас я ему скажу, что паспорт потерян, но есть свидетельство, и он что-нибудь придумает, поможет, подскажет…
Я оглядывалась по сторонам, внутренне собираясь с мыслями. Дача Петрищева выглядела заросшей и неухоженной. По краям домика росла высокая крапива.
Перехватив мой слегка удивлённый взгляд, нотариус беспечно махнул рукой:
– Трава прёт как на дрожжах, вон июнь-то какой жаркий стоит! А мне всё заняться некогда – то Лондон, то Париж… Столько дел наследственных… И клиенты один круче другого.
Вскользь похваставшись своими карьерными успехами, он тут же по-простецки спросил:
– Есть хочешь?
– Да, – честно призналась я.
– Тогда посиди в беседке, я сейчас принесу жареную рыбу с картошкой и чайку заварю, – предложил он и широко улыбнулся.
Раньше слово «нотариус» всегда ассоциировалось у меня со строгостью, сдержанностью, чопорностью, но Инесса разбила моё мнение о представителях этой загадочной профессии.
«Ржал всё время…», – вспомнилось её замечание.
При мне нотариус пока не ржал, но был весел, шустр и многословен.
– Иди пока в беседку, – повторил он и указал вглубь сада. – Я пожр… поесть принесу.
Оговорка слегка насторожила, впрочем, не очень. На моём веку встречались доктор – жуткий матерщинник и учительница русского языка, которая писала «пересказ» с двумя «с».
Петрищев тем временем шмыгнул в дом, а я послушно направилась в указанном направлении, но тут же остановилась, в восхищении разинув рот.
По стволу высокого дерева ловко взбиралась симпатичная рыжая белочка!