— А ты? — с тревогой спросил мужчина, оценивая мой усталый вид. — Ты на ногах не стоишь.
— Ещё немного продержусь, — слабо улыбнувшись отозвалась я. — Тем более, кроме меня никто не знает, что делать. Если совсем будет тяжело, разбужу. Только принеси мне из кабинета бумагу и перо.
Спустя ещё десять минут меня оставили одну, предоставив пишущие принадлежности. Я решила не тратить время зря, а накидать примерный список покупок, что надо будет сделать в Каристополе. Первый, который я писала, чтобы оборудовать детскую, я выкинула. Яркий алфавит и мягкий коврик — не первая необходимость. А вот что действительно надо было, так это провиант и одежда. Детям даже не переодеться. Где вещи партизан, я не знала. Может не успели принести, а может забрали жрецы.
Ровный почерк не выходил. Руки тряслись от пережитого шока, а я всё чаще поглядывала в сторону бутылки. Нельзя… Слишком ответственная задача передо мной. И слишком молниеносные решения порой приходится принимать. Как же не хватало мне сейчас Эля, с его удивительной улыбкой, спокойным голосом и бокалом лёгкого, согревающего вина.
И успокаивающего “Всё будет хорошо, Ви”.
— Всё будет хорошо, — вслух повторила я, глянув на мужчину.
На миг закралась мысль, что лучше бы я отказалась быть няней. Лучше бы вообще не пошла в тот парк, поехав домой. И нет, мне не стало стыдно. Я тоже человек, и тоже устаю. На меня свалилось столько, сколько не сваливалось за всю мою жизнь. А ведь я думала, что пережила многое. Как выяснилось — нет. На сколько меня ещё хватит? Сколько ещё я продержусь, изображая из себя сильную и уверенную женщину? Хотелось под пушистый плед и плакать. От усталости. Как физической, так и эмоциональной. И чтобы рядом был родной человек, который гладил бы по голове и шептал, что всё будет хорошо.
Только человека такого нет, а в душе зрела уверенность, что я как струна. Натянута до предела, тронь и лопну. Что тогда будет со мной? С Альфи?
Альфи… Вспомнив серьёзный взгляд мальчишки, я улыбнулась. Маленькое солнышко, что стало для меня всем. Ради которого я готова на всё, даже погибнуть. Всегда считала себя эгоистичной, но вот как вышло. Малыш залез в самое сердце, вцепился острой занозой. Что будет со мной, если Альфи пострадает? Не знаю… Наверное, не захочу жить. В этом жестоком мире мне просто не будет смысла оставаться.
Я тряхнула головой, отгоняя депрессивные мысли. Всё будет хорошо, мы справимся. Ещё раз проверила температуру больного. Цифры словно застыли на отметке тридцать девять и шесть. Вот бы знать, хорошо это или плохо. Но я лишь знаю, что если она поднимется выше сорока, будет плохо.