«Ты предал меня. Ради шлюхи ты предал своего единственного друга. Нагадил в колодец, из которого пьёшь воду. Это моя последняя услуга тебе. В следующий раз я не приду тебя спасать, так что будь осторожен».
Заур как никто знал, что подобные ошибки и халатность в принципе не прощают в их мире. Сам по той же причине столько парней уволил, что не сосчитать. И никогда не думал, что попадёт в подобную ситуацию. Даже наоборот, был уверен, что никогда не попадёт.
Чтобы из-за бабы так подставиться, чтобы разум потерять. А он потерял. С ума сошёл. Хотел грохнуть Банкира, не заботясь о том, что этот недальновидный поступок послужит цепной реакцией и развяжет неслабую войну.
Поступил, как слабак, прячущийся за спиной клана. И поделом Саид его прогнал. Как пса прогнал, коим Заур и стал.
До раковины всё же дошёл. Уставился на своё отражение с отвращением. Ну и рожа. Он так не выглядел даже после самых жутких разборок по молодости, когда у Саида бурлила горячая кровь, а он, как брат, не мог оставить его одного. Бывало, били они, бывало – их. Но всегда они вместе были. Всегда. Однажды Саид вынес его на своём плече из-под автоматной очереди, когда Зауру прилетело по затылку битой. Тогда даже у охранников, слегка запоздавших «к столу» едва глаза из орбит не выпали. Хаджиев ни одной пули не поймал, хотя стреляли в них не с одного автомата и даже не с двух. И сам ушёл, и Заура вытащил. А он брата своего так подставил. Перечеркнул всё одним махом. Из-за этой… Которая даже не его. Да и быть его не может.
– Ненавижу, – прошипел своему отражению, оскалившись, и тут же застонал. Теперь ещё и к стоматологу надо. Ублюдки из его зубов какой-то драный забор сделали.
– Да, любить такое сложно, – подтвердил знакомый голос, и он замер.
– Здравствуйте, господин Саид.
– И тебе не болеть, Заур. Как самочувствие?
– Нормально, – тут он слегка приврал. Казалось, если руки с раковины уберёт, под неё же и ляжет.
– Что же ты так разочаровал меня, сынок?
В сторону старшего Хаджиева не смотрел. Стыдно. Не хотелось видеть огорчение ещё и в глазах того, кто с детства ему как отец был. Достаточно Саида.
– Простите. Я не справился, – тихо, склонив голову. Пытаясь побороть стыд и боль.
– Да. Ты не справился. Но у тебя есть шанс всё изменить. Я хочу, чтобы ты вернулся. Мне спокойнее, когда ты рядом с моим сыном. Давай, приводи себя в порядок и выходи. Поговорим.
Дверь в ванную закрылась, а Заур, плеснув в саднящее от ран лицо воды, пошёл следом, прихрамывая и опираясь на стены.
Хаджиев удивлённо оглянулся, приподнял бровь.