- Выключите камеру немедленно. Я запрещаю снимать себя, - привычно скомандовала она.
- А мы снимаем не вас, а девушку, у которой обманным путем вы собирались отнять ребенка.
- Георгий Сергеевич! Потрудитесь объяснить господам, что они грубо нарушают законодательство и если сейчас же этот балаган не прекратится, вы лишитесь лицензии и ваш элитный роддом превратится в богадельню, - следующая пуля полетела в главврача.
- Элеонора Эдуардовна. При все уважении к вам, конфиденциальность уже нарушена, и если мы не уладим этот конфликт, то с моей карьерой и вашей репутацией можно будет распрощаться. Я уверен, что отснятый материал об отчаявшейся мамочке, которая собиралась выброситься с ребенком из окна, обвиняя вас, уже передан коллегам наших гостей и те ждут отмашки, чтоб запустить в интернет. И это особенно неприятно, учитывая, что ваш муж выдвинул свою кандидатуру на выборы депутатов.
Нора слилась с цветом роскошной серебристой норки, накинутой на плечи. Но ее выдержке может позавидовать и дрессировщик тигров. Она тут же взяла себя в руки.
- Рина, детка, - снова с языка закапал мед. - Зачем же такие крайности. Я думала, ты видела, что подписываешь. Это же все формальности, чтоб ребенок получил
законное наследство отца. И если у тебя возникли вопросы, почему ты не позвонила мне? Мы бы по-хорошему все уладили!
- Ничего мне от вас не нужно! Я хочу забыть о вашем существовании! Вместе с наследством! - Я опять была на грани истерики. - А насчет улаживаний, да! Вы прямо кудесница! Так уладили, что выгнали меня взашей, не дав с Никитой объясниться!
До сегодняшнего дня катавшийся, как сыр в масле, Георгий Сергеевич нервно вытирал пот со лба.
Ссориться с богатой дамой он, конечно, не хотел, но своя рубашка ближе к телу, и чтобы быстрей исчерпать этот нервирующий инцидент, принял решение, единственно возможное, чтоб не пострадала репутация роддома.
- Я считаю, что при сложившихся обстоятельствах, мы должны аннулировать отказные документы. Если вы будете настаивать на своем, я буду вынужден заявить, что меня ввели в заблуждение, и отказ подписан был под давлением. При всем уважении.
Нора протянула руку, и нотариус, вынув из папки бумагу, отдал ей.
Та демонстративно порвала документ, сохраняя предельное спокойствие, и лишь легкое подергивание века выдавало душевное напряжение.
- Итак, господа,- обратилась она к журналистам. - Я понимаю, что любой труд должен быть оплачен, и раз вы уже проделали его, я предлагаю достойную компенсацию за отсутствие сенсации в прессе.
Предложение было воспринято одобрительно, и Нора со своим подданным удалилась.