В общем, как я поняла, тут своя экосистема. И в ней, как и всюду, есть свои косяки.
Свет и правда сбоил время от времени. Пока мы добирались до столовой, он несколько раз мигнул, то угасая, то вновь разгораясь над нашими головами.
– Тем, кому предстоит сегодня летать на свежем воздухе, не позавидуешь, – усмехнулся нам Ньют, поздоровавшись.
Вин тоже выглядел непривычно помятым и тусклым.
А вот с красавчиков за соседним столом осенние ветра гламор сдуть не сумели. И Лоуэл, и Адейр выглядели на тысячу баксов: костюмы отутюжены, причёски напомажены.
Что-то тут мода тридцатых голод задержалась?
Лощёные, как коты, настоящие английские денди. И ни одна скотина даже не поздоровалась! Даром, что первый родственничек, а второй клинья весь предыдущий вечер подбивал? Теперь вот смотрят мимо меня, либо так, словно видит в первый раз. Да нет, не в первый – вообще в упор не видит!
Гад!
А ещё – почему меня это так расстраивает? Чего я ожидала? Что Ворон, поднявшись с места, станет мне стул заботливо пододвигать?
После завтрака мы отправились на первое занятие, где предстояло выполнить сложнейшее задание: очередное тестирование повышенной сложности – слияние со своим внутренним зверем.
Началось с медитации. И снова тихий преподавательский голос давал инструкции, а мы, прислушиваясь, искали нужные ниточки-зацепочки, притягивая к себе звериные мыслеформы.
То, что моей стихией оказалась «земля», меня не радовало. Теперь я должна была обернуться либо медведем, либо волком. Если будет медведь, моя магия окажется светлой, если волчица – тёмной. Оставалась ещё слабенькая надежда обернуться в семейный тотем Морелов – кошку.
Кошки, как известно, вмещали в себя и солнце, и луну, и тьму, и свет – пограничное животное.
Первое превращение – настоящее испытание, поэтому полным оно бывает очень редко. И проходит в три этапа. Чтобы студенты не могли навредить ни себе, никому другому, каждого из нас заперли в изолированную камеру.
Согласно инструкции, раздевшись донага, я легла на низкую кушетку, вытягиваясь в струнку. Ни о каком комфортном состоянии речи не шло – сплошное неудобство.
Мало людей со здоровой психикой любит лежать обнажёнными, на белой простыне, в казённой обстановке. Чувствуешь себя беззащитным, уязвимым и замерзающим. Сосредоточиться на чём-то ещё, кроме того, что тебе холодно, что ты совершенно открыт любому взгляду, очень трудно.
Я отдавала себе отчёт, что мои мысли рождены не внешними обстоятельствами, а внутренним состоянием, страхами, фобиями и комплексами. Что я не одна такая. Что нет людей без страхов, без комплексов, как не бывает супер-героев; что несовершенство, как физическое, так и моральное, удел всех людей.