— Не нужно на меня шикать, Надя! Я тебя раскусила. Прикинулась бедной овечкой, а сама что? Решила все-таки Глеба у меня увести? Решила ему на уши лапши навешать? Ты думаешь, он дурак и поверит, что ты родила от него? Что, с боссом не получилось, так решила на моего мужика позариться?! — орет сестра, наступая на меня.
Дверь ручки тщетно дергается.
— Вера, открой дверь, — просит Глеб.
— А я тебе доверяла, Надь! Я же тебе сразу рассказала, как люблю Глеба! Как он мне нравится! Зачем ты так поступила? Зачем приехала?
Замираем, глядя друг дружке в глаза. В моих она видит сожаление, зато я в ее — ненависть.
— Прости, Вер, так получилось, — тихо отвечаю ей.
— Ах ты дрянь! — Она кидается на меня, а я с силой толкаю кроватку в ее сторону. Сестра не успевает отреагировать и под напором тяжелой конструкции летит на пол. Я пользуюсь моментом и, подбежав к двери, щелкаю замок.
Она распахивается мгновенно. Глеб, застыв на пороге, переводит взгляд то на меня, то на Веру.
— Что, черт возьми, ты устроила? — рычит он на жену. Отодвинув меня в сторону, заходит в комнату. — Ты хоть понимаешь, что напугала ребенка? Ты в своем уме? Надя, с тобой все в порядке? — смотрит на меня с тревогой, протягивая руку.
— Все нормально. — Я, тяжело дыша, делаю от него шаг назад. — Ты ее в лечебницу сдал бы, что ли. Она совсем безумная стала от ревности!
— Ма-а-а, — слышу из зала взволнованный голос Алисы.
— Дрянь! Я с тобой еще не закончила, — слышу в спину голос Веры.
— Зато закончила я, — кидаю ей через плечо и, подхватывая дочь из ходунков, выхожу в коридор.
Как же вовремя Глеб собрал коляску! Я быстро сажаю в нее Алису, а сама обуваюсь.
— Надя! Ты куда собралась? — Глеб выходит в коридор и смотрит на меня в упор, а я замечаю, как из-за его плеча уже появляется Вера.
— Подальше от вашей семейки, Глеб! — отвечаю ему, и стоит только сестре сделать шаг в мою сторону, парень тут же ее ловит за плечо.
— Стоять! Я с тобой еще сейчас поговорю, — резко осаживает он Веру, а я вижу, как у нее лицо меняется.
Она поднимает на мужа испуганный взгляд.
— Господи! — вскидывает руки к лицу. — Что же я наделала?! — всхлипнув, произносит Вера. — Глеб, прости, прости! Надя, Наденька! — она вырывается из рук мужа и хочет подойти ко мне, но он крепко ее держит.
А у меня от шока челюсть здоровается с полом.
— Вер! Ты что, ничего не помнишь? — округляю глаза.
— Я… я не знаю, но я ничего не могла поделать с собой, это какое-то наваждение! Ничего не понимаю!
Вера с мольбой смотрит на Глеба, но в тот момент, когда сестра переводит взгляд на меня, я вижу в них вполне ясное сознание и ложь. Мне становится так мерзко, что я отворачиваюсь и открываю дверь квартиры.