24. Напротив, нечестивой душе, изображенной пророком под видом Вавилона, говорится: Сойди и сядь на прах, девица, дочь Вавилона; сиди на земле: у дочери Халдеев нет престола (Ис.47:1). Здесь человеческая душа именуется девой, не непорочной, как я полагаю, но бесплодной. И, так как «Вавилон» переводится как «смешение», то справедливо бесплодная душа называется дочерью Вавилона, потому что она не совершает никаких добрых дел и никоим образом не принадлежит к праведной жизни, происходя от материнского «смешения». Однако, потеряв целомудренное состояние, дева именуется уже не бесплодной, а порочной, дойдя до предела своего смешения, чем она и являлась. Божественное слово открыто ее порицает: Сойди. Ведь душа человека поднимается высоко, когда чает получить высшее воздаяние, но теряет высоту, когда безумно предается волнам житейских попечений. И еще ей хорошо сказано: Сядь на прах. Потому сошедшая сидит во прахе, что, оставив небесное, запятналась земными помыслами, оказавшись среди низшего, потеряла достоинство. Далее божественный глас еще громче восклицает: Сиди на земле. Как бы открыто негодуя: Так как ты не смогла возвыситься до небесного состояния, смиряйся, распростертая на земле. И еще добавляется: у дочери Халдеев нет престола. Халдеями называются необузданные. А сильно необузданные — это те, которые, следуя за своей волей, не могут изменить своих нравов.
Необузданные земные помыслы не только не слышат заповеди Творца, но даже после строгого наказания сохраняют душу твердой и бесчувственной. Дочь нечестивых не имеет трона, как лишается седалища суда душа, которая рождается для любви к этому миру из нечестивых желаний и укрепляется этими желаниями тем, что предается земным похотям. Не сидит ни на каком троне, поскольку лишена дара различения, как будто бы прогоняется с седалища суждения о себе, поскольку блуждает, движимая плотской похотью. Понятно, что душа, потерявшая внутреннее седалище рассуждения, растрачивает себя вовне через неисчислимые пожелания, и так как становится неспособной к умопостигаемым вещам, совершенно слепнет, так что не знает, что делает; и часто по справедливому наказанию бывает оставлена в своей собственной воле и портится боязливым желанием многотрудного мирского служения. И еще: И более не будут называть тебя нежною и роскошною. Возьми жернова и мели муку (Ис.47:1,2). Конечно, известно, что родители берегут свою нежную дочь и не обременяют ее тяжелым и рабским трудом. Итак, Всемогущий Бог, словно зовет нежную дочь, когда каждую возлюбленную душу призывает от тяжких работ этого мира, чтобы ей не сделаться бесчувственной для внутренних стремлений, занимаясь внешними работами. Но, дочь халдеев не называется нежною и роскошною, потому что душа, преданная порочным желаниям оставляется в том, чего она боязливо добивается через работу мира сего, чтобы внешне служила миру как рабыня та, которая внутри себя совсем не любит Бога, как дочь. Потому и приказывается ей взять жернова и молоть муку. Жернов крутится по кругу и получается мука. Всякое же деяние этого мира — это жернов, который, накапливая многочисленные попечения, как будто проворачивает человеческие души по кругу; и потом, выбрасывает из себя, словно муку, так как и душа с развращенным сердцем всегда рождает ничтожнейшие помыслы. Иногда бывает, что человек, когда покоится, кажется весьма достойным, но, вынужденный совершать поступки, обнажается, о чем и сказано: Обнажи стыд твой, открой плечо, покажи голени, переходи реки (Ис.47:2). Итак, именно при совершении труда и обнажается стыд, ведь дешевая и ничтожная душа, узнается через действие, хотя ранее считалась великой. Душа открывает плечо, когда показывает то свое дело, которое не умеет совершить. Обнажает голень, потому что этим открыто показывает, какими шагами пожеланий стремится к мирским выгодам. Реки же переходит, поскольку непрерывно стремится к делам века сего, которые ежедневно текут к своему концу; и, оставляя одно, следует за другим, как будто устремляется из реки в реку. Это мы сказали малыми словами, чтобы показать, где находится душа, сброшенная с престола святого устремления, поскольку если она перестала желать узнать чего-то выше самой себя, то непрерывно обрушивается под саму себя. Водружается же наверх, если, отказавшись от любви к временному, привязывается к неизменной надежде вечного.