- Скажи, Вышата, вот когда мы втроем к тебе тогда явились с затеей этой дурной... ты так быстро на все согласился... знал, что вот этак будет?
- Конечно, знал.
- Откуда?
- Так мне Мстиславну Спиридон описал: и с лица какова, и по нраву.
- Что ж он тебе описал, а князю своему, мужу ее, - нет?!
- А потому что князь наш - Фома неверующий да баран упертый, пока сам вот шишек не набьет, никого не слушает!
- И как князь тебя такого умника-то подле себя терпит?
- Так любит меня, как отца родного, - улыбнулся Вышата, - вот и терпит, а Елене скажись, сегодня скажись, не то поздно будет, допрыгаешься.
- Вечером скажу.
- Ну-ну.
Обоз отъезжал от заставы, последний всадник уже выехал за ворота. На крепостной стене стояли Гордей и Забава. Девушка с нескрываемой тоской следила, как убегает от нее старая жизнь. Девки с княгиней и Добронегой сидели на возу. Вместо Карпушки на козлах лихо работала вожжами Акулька. Аринка с Парашкой, боязливо озираясь на княгиню, потихоньку помахали Забаве, Елена даже не оглянулась.
- И что я ей плохого сделала? Ведь для нее старалась, - скорее себя, чем Гордея, убеждала Забава, - а она вот так то, даже не поворотилась, и девкам проститься со мной не дала.
- Что плохого я тебе сейчас скажу, - и Гордей, наклонившись к девице, что-то быстро зашептал. Ноги у Забавы стали подкашиваться, ее повело вперед, к краю стены. Новый воевода успел обхватить девку за плечи и оттащить в сторону.
- Что плохо тебе? Голова кружится? - беспокойно спросил он.
- Плохо мне, плохо... но я же не знала, откуда мне было знать? А если бы князь Залесский грамотицу мою получил? - она прикрыла ладонью рот. - А княгиня знает?
Гордей улыбнулся, но ничего не ответил.
- Не простит меня княгинюшка, никогда в жизни. И правильно сделает!
- Простила уж. Любит она тебя, непутевую.
- Как же, любит. Я вот здесь, а она там.
- Заметила она, что по нраву ты мне.
Забава удивленно вскинула на Гордея глаза.
- Была ты холопкой княжьей, станешь женой воеводы да хозяйкой здесь.
- Неужто женишься?
- Женюсь.
- А бить не будешь? Уж больно ты суров, боюсь я тебя.
- А будет за что бить-то?
- Думаешь, я распутная, да я даже и не целовалась ни разу, так только, глазами стреляла. Замуж мне хотелось, все девки замуж хотят.
- Ну, что не целовалась, то ты врешь, да я тебя за то попрекать не стану.
- Вот те крест, - и Забава быстро перекрестилась.
- Да разве не ты с Нежатой покойным у комоней миловалась в первую ночь, как от монастыря отъехали? Чурила вас видел.
- Не я то была, - девка обиженно вздернула нос, - то княгиня наша. Прибежала ночью. Глаза блестят, убруса нет, и рубаха до пупа разодрана. На ветку, говорит, в темноте напоролась, а что ж то за ветка, что девкам за пазухи лезет? Вот и скажи, что думать-то нам было? Мы же и всполошились. Арина ее все уговаривала на боярина не заглядываться, а она, как хмельная, и не слушает. - Забава вздохнула.