В груди нарастало неприятное чувство. Гнев. Да! Я понимала, что если когда-нибудь встречусь с ней лицом к лицу, молчать не буду. Она мне уже поперек горла! Стиснув зубы, я едва не зарычала и резко сорвалась с места. Набрала скорость и снова прыгнула, на этот раз каскад. А потом снова и снова. Снова и снова, пока, обессиленная, не осознала, что поднять свою тушку в прыжок больше не в состоянии. Едва выползла со льда и плюхнулась на скамейку. Если я завтра не смогу выйти на тренировку, Олег меня убьёт. И его не будет волновать тот факт, что сегодня с прыжка я ни разу не упала. Ни с единого.
— Привет.
Я вздрогнула, ощутив у себя за спиной движение. Усталость как рукой сняло, я подскочила и, обернувшись, увидела Горелова.
— Ты что тут делаешь? — сузила глаза. — Как ты сюда попал?
Довольно улыбнувшись, он помахал перед моим носом пропуском и заявил:
— Плохо тут охрана работает, я позаимствовал пропуск у знакомого, а… — смерил меня каким-то недобрым взглядом. — Охранника надо, наверное, уволить.
— Что тебе нужно, Саш?
— Да ничего, — пожал он плечами. — Я, если честно, не думал, что застану тут кого-то, тем более тебя. Ты в это время уже должна послушно раздвигать ноги перед Коршуновым. Как он тебя отпустил?
— Фу, это мерзко, Горелов! — скривилась я. — Мерзко даже для тебя.
— А для тебя нормально, да?
Саша сделал шаг ко мне, я же тут же отступила назад. Сложила руки на груди и, вскинув голову, заговорила:
— Что тебя так бесит, а? Что я с Коршуновым сплю, или что тебя кинула?
— Это я тебя кинул! — глаза его вспыхнули гневом. — Ты правда думаешь, что тебя Коршунов из общаги попер?
Я напряглась. Тааак… а вот тут поподробнее…
— О чем ты?
— Это я… договорился, чтоб тебя лишили места.
Он улыбался так, что мне хотелось вмазать ему. Сильно хотелось, даже руки чесались, но я смогла себя остановить, лишь сжала пальцы в кулаки с такой силой, что ногти впились в кожу. Это немного отрезвило меня. Броситься на бывшего парня, пусть и подонка, — как-то… Не заслуживает он этого.
— Не знал, как тебя кинуть, — продолжил он все с той же довольной рожей.
Меня начало тошнить. Господи, и я его считала хорошим?! Да, Яна, ты правда тупица. Мало того, что дальше собственного носа не видишь, так и в людях совсем не разбираешься. У него же на лице написано — мудак!
— А тут друг идейку подкинул, чтоб ты сама меня бросила. Вы же, бабы, такие обидчивые.
— Я по твоей милости оказалась на улице. — Я старалась говорить ровно и не поддаваться ярости, скребущей во мне когтями дикого зверя. — Я по твоей милости едва свою карьеру коту под хвост не пустила! У тебя вообще с головой все в порядке?! Ты козел, Горелов! И я рада, что тебя выперли из этого центра. Будь уверен, что больше ты сюда не попадешь, я позабочусь об этом!