Из груди вырвался раздраженный вздох. Некого обвинять в том, что вся запланированная работа встала. Сам виноват. Если бы не решил покрасоваться перед курсанткой, а заодно поощрить ее за хорошую игру перед департаментом, то и не было бы сейчас проблем. Нам нужно было за день изучить прорву видеоматериала, а она сидит, как истукан. Скорее всего, даже не заметит, если я подойду и щелкну ее по носу. С таким успехом можно было ее и дома оставлять. Толку никакого. Придется смотреть все самому. Опять самому.
Так тщательно контролируемое раздражение, в один момент вырвалось наружу. Я рывком поднялся на ноги и в два шага оказался около землянки:
— Ну что ты тут сидишь, как скорбная статуя? Не ты первая, не ты последняя! Утешься тем, что этот мерзавец на всю жизнь будет привязан к нелюбимой. Ради лучшей карьеры будет вечно таскаться по бабам и втихую искать утешения в чужих постелях!
Землянка вздрогнула и подняла меня глаза, сверкающие от злых слез:
— А что, лучше вот так, — курсантка кивнула на дисплей, — тайком пялить чужих жен? Мести не боитесь? Или столь высокопоставленному киллу, как вы, море по колено?
Я дернулся, чтобы отчитать дуреху за обращение на «вы» в стенах офиса, мельком глянув на экран. Да так и застыл на месте.
Я всегда знал, что камеры видеонаблюдения были во всех без исключения помещениях Президентского дворца на Киллане. Даже в уборных. Но вот их местоположение было стратегической тайной. И логике оно не поддавалось никакой. Например, в кабинете Грэйна камера была расположена так, что я отлично сейчас видел на экране лицо распластанной по его столу Мидес. Пока я ее нажаривал ее сзади. От посетившей голову догадки все остальные мысли словно испарились из нее. Не так должна выглядеть счастливая баба за минуту до того, как она кончит. Совсем не так.
Разглядывая хмурое, с прикушенной губой, лицо бывшей любовницы, я размышлял над тем, какой же я идиот. Слишком много ошибок я допустил за последнее время. Слишком много козырей и преимуществ подарил противнику. Меня изучили, как открытую книгу. А я этого и не заметил. Прикрыв глаза, я за секунду наградил себя всеми матерными словами, какие только знал. Самое ласковое было — «тупой ублюдок и кретин». Оставалось только понять: использовали нас обоих, или Мидес участвовала в этом горячем спектакле по другую от меня сторону баррикад?
Молниеносно склонившись над землянкой, отчего девчонка вжалась в спинку офисного стула, я перехватил у нее управление воспроизведением видео и включил звук. Пространство мгновенно наполнилось стонами Мидес. А я смотрел, как извивается, нанизанная на мой член любовница, и думал какой я идиот. Сыграла конечно, тварь, безупречно. Ладно стоны, их можно и сымитировать, если хорошо постараться. Но я помнил, как под моими руками содрогалось нежное тело киллы в тот момент, когда ее накрыл оргазм. Неужели это тоже ложь? Искусное притворство. Мастерская игра для одного актера. И как я не распознал? Впрочем, как — было понятно. Сперма ударила в голову. И, между прочим, не без помощи Мидес.