Змеи есть змеи. Неважно, удавят или отравят, или и то и другое разом, конец один – в результате всё равно окажешься съеденным.
Но что поделать с тем фактом, что ей нравится смотреть Райли в глаза и видеть в них тьму? Это одна из её вредных привычек, наряду с любовью к сладкому, наряду с желанием любой ценой выделиться из толпы и привлечь к себе внимание – эта неодолимая тяга к внутренней тьме другого человека.
У настоящей тьмы нет злых улыбок, ненавидящего взгляда, трескучих громких слов. Вся суть в том, что у настоящей Тьмы нет гнилого лицемерного сердца – у неё его вообще нет, есть только фальшивая вежливая оболочка. Это страшно, но по-своему завораживающе, мрачно красиво.
Первый же глоток виски опалил горло с такой силой, что Джудит, прижав руку к губам, закашлялась:
– Это яд?! Скажи, кто по доброй воле пьёт такую гадость! Живьём сгореть можно!
В ответ – смех.
Он оставался спокоен. Удивительно спокоен. Даже зло берёт.
Уверенным плавным движением Райли вытащил из брюк пачку сигарет с ярко-красной ленточкой посредине и, стиснув зубами фильтр, небрежно щёлкнул зажигалкой. Он не спешил затягиваться, пока на конце сигареты не вспыхнул алый огонёк.
Холодный глаза ни на секунду не отрывались от её лица.
– А мне нравится виски. Знаешь, что происходит с огнём, если перекрыть ему кислород?
– Он гаснет. Умирает, – вскинув бровь, ответила Джудит, словно примерная ученика.
– Всё правильно, – мягкий, вкрадчивый голос ввинчивался в сознание. – Чтобы гореть, огню нужен приток свежего воздуха.
– Да, но к чему все эти пламенные речи? Эта попытка опоить меня?
– Я же уже сказал: я хочу закончить то, что мы с тобой начали вчера.
Райли больше не усмехался:
– Своих демонов нужно кормить, чтобы они не сожрали тебя самого.
– Но ты, если я правильно понимаю, намерен скормить им не себя, а меня?
– Можешь считать меня чудовищем.
– Это самый странный и дикий подкат из всех, что у меня были.
Он улыбался в ответ на её насмешливый вызов, наконец, подходя к ней вплотную.
Сверля друг другу взглядами, оба молчали. А потом он поцеловал её. Губы Райли были твёрдыми и мягкими одновременно, его прикосновения вызывали у Джудит уже знакомые приятные ощущения – истома расползалась по всему телу, заставляя каждую клеточку приятно покалывать и ныть.
От него приятно пахло табаком и виски, ещё чем-то сухим и свежим, как ветер весной.
Сколько раз она целовалась с другими парнями? Но поцелуи с Райли это нечто крышесносное, одновременно и безумное, как он, и гармоничное.
Джудит, задержав дыхание, приоткрыла губы, зарываясь рукой в его волосы.