И все-таки расследование, призванное определить, действительно ли Иисус — Сын Божий, обещало быть долгим. После беседы с Бломбергом мне стало ясно, куда двигаться дальше. Хорошо, допустим, Евангелия в полной мере достойны доверия; но как убедиться, что их тексты дошли до нас без искажений? Ведь с тех пор минуло уже минимум 2 тысячелетия. Откуда нам знать, что Евангелия, которые мы читаем сегодня, сохранили хоть какое-то сходство с оригиналом, созданным в I веке от Рождества Христова? А главное — откуда нам знать, что Евангелия говорят нам всю правду об Иисусе?
Я глянул на часы. Если не застряну в пробке и вовремя доберусь до аэропорта, то смогу сегодня же вылететь домой в Чикаго…
Собирая свои записи и выключая диктофон, я снова окинул взглядом рисунки дочек Бломберга — и вдруг на миг увидел в нем не ученого, не писателя, не преподавателя, а просто родителя, который, присев вечером на краешек кровати, тихонько рассказывает детям о чем-то самом важном. Интересно, что он говорит им о Библии, о Боге, об этом Иисусе, который заявлял о Себе такие немыслимые вещи? Я не удержался и напоследок спросил:
— Ну, а вы-то сами веруете? Все эти ваши исследования — как они повлияли на вашу веру?
Не успел я договорить, как он ответил — уверенно и не раздумывая:
— Только укрепили. Я сам, в результате собственной работы, убедился, что Евангелия достойны доверия. — Он немного помолчал и продолжил: — Вот парадокс: ведь по Библии похвальна как раз та вера, которая не требует доказательств. Вспомните, что сказал Иисус Фоме: «Ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны невидевшие и уверовавшие». Я понимаю, что никакие доказательства не заставят человека уверовать в Бога, никакие исследования не заменят Святого Духа. Вот что я вам скажу: среди специалистов по Новому Завету многие сначала были неверующими, однако их работа привела их ко Христу. А те исследователи, которые уже были христианами, ощутили, что вера их окрепла и стала более обоснованной. К этой второй категории принадлежу и я.
Я же изначально принадлежал к первой категории. Нет, я не был ученым — я был скептиком, бунтарем, ниспровергателем основ, настырным репортером, который взялся раскопать правду об Иисусе, Человеке, сказавшем о Себе: «Я есмь путь и истина и жизнь».
Я защелкнул портфель, встал и поблагодарил Бломберга. Теперь можно спокойно лететь в Чикаго. Расследование началось как нельзя лучше.
Вопросы для размышления
1. Как и почему ответы Бломберга на вопросы моих восьми тестов повлияли на ваше мнение о достоверности Евангелий?