— А кто это? — полюбопытствовал я. — И, вроде бы, был дом в Годриковой лощине?
— По дому отвечу сразу, арендован, сам он собственность министерства. Не сдается, с известных печальных событий, там устроен мемориал, — просветил меня поверенный. — По искателям сокровищ: это команды вольнонаемных специалистов, можно нанять просто так, либо через министерство, рекомендую вам последнее.
— А вы? — уточнил я.
— Могу и я, в таком случае с вас доверенность на найм и поиск особняка рода Поттер, от наследника. Я вас правильно понял? — уточнил Огден, а на мой кивок стал составлять доверенность.
— А что с опекуном? — уточнил я, — времени вроде немного, до моего совершеннолетия, но все же, кто он?
— Вашим опекуном является сестра вашей матери, Петунья Дурсль, сквиб, — огорошил меня юрист, — желаете отменить опеку? — уточнил он, увидев выражение моего лица.
— Желаю. А как же родственники в магическом мире? — ошарашено уточнил я.
— Заявки на опеку не поступало, мистер Поттер и Министерство передало вас ближайшим родственникам. Так же Министерство выплачивало и продолжает, до вашего совершеннолетия пенсию, тридцать пять галеонов в месяц, как сироте, — объяснил мне причину буйства Вернона Огден, — Подать заявление на отмену выплат? — я кивнул.
Да уж, хорошие Дурсли и «негодный дармоед». Сотня с лишним фунтов в месяц, почти две. Безусловно не богатство, однако жил Поттер, даже с учетом оплаченной школы, дай бог на четверть этой суммы. По времени моего отбытия, долларов с тысячу выходит где–то. Ну и черт с ними, терпели выбросы и прочее. Хотя, с учетом Хогвартса, начал я считать, душимый жабой, но плюнул — нахер Дурслей.
Подписал доверенности и перешли мы к второму вопросу нашей встречи, подбору репетитора или тьютора, как называл их Огден. Примерно одинаковые условия, да и не различал я особо, так что уставился на Огдена.
— Рекомендую вам, мистер Поттер, вот этого кандидата, — правильно истолковал мое затруднение поверенный, — Достаточно жесткие методы обучения, но всегда прекрасный результат.
— Доверюсь вашему выбору, — кивнул я, о чем, впоследствии, неоднократно пожалел.
Выбранный мной по рекомендации Курт Шляген, был немецким иммигрантом, сторонником учебной системы «пороть». Не ответил преподанное в прошлый раз — «пороть». Слишком долго думаешь — «пороть». Много чего «пороть». Болезненно.
На попытки возмущаться мерзким тевтонским диктатом, Шляген с постной мордой тыкал в пункт контракта, «методы преподавания на усмотрение тьютора». При этом, несмотря на не самые приятные ощущения, преподавал неплохо, объяснял доходчиво. Ну, по крайней мере, лучше чем запомненное из Хогвартса.