При моем появлении поднялись с кресел двое мужчин, его сопровождавших.
– Добрый день, – вежливо поздоровалась я.
Дмитрий не повернул головы. Анастасия Алексеевна представила меня приближенным царевича. Золотая молодежь. Конногвардеец – князь Одоевский и кавалергардский офицер – Андрей Толстой, не менее знатен. Оба немногим старше Дмитрия. Все же нет, значительно старше оба. Безукоризненно вежливые родовитые … няньки? Или друзья?
Толстой не спускал с юного друга покрасневших глаз, Одоевский внимательно смотрел на меня. И только княжна продолжала что-то щебетать. Надо признать, у неё прекрасно выходило поддерживать непринужденную беседу. С самой собой.
Дмитрий вдруг поднял на меня глаза.
– Мария! – он дернулся в кресле, вскочил на ноги и пошатнулся.
Толстой, будто ожидавший, что скоро его помощь станет царевичу необходимой, поддержал подопечного. На скулах мужчины заходили желваки.
– Ваше высочество, – я присела, опуская голову.
– Подойдите. Ближе, – отрывисто приказал Дмитрий.
Ровно четыре шага на светлом ковре. Оглушающим ревом бьет по ушам тишина. Царевич рвано выдохнул, я подняла на него глаза.
– Угадаете, почему мы здесь? – спросил он меня, растягивая слова.
– Полагаю, вас задержали дела? – просипела я.
– Да, – твердо ответил он, поморщился. – Или … нет… – царевич дернул головой. Замолчал, обвел комнату рассеянным взглядом и чуть улыбнулся, когда взгляд его снова остановился на мне. – Я приехал забрать вас в столицу, Мария, – громко объявил Дмитрий. – Я хочу видеть вас при себе.
Княжна делано рассмеялась:
– Какая смешная шутка!
– Шутка? Нет, я не шучу, – посмотрел он на тетку. – Вчера я обыграл кузена в карты! И теперь хочу в счет долга забрать его секретаря! – он рассмеялся. – Это так забавно... Alex уехал, оставив свою смерть без ... присмотра!
От его смеха меня затрясло, и потемнело в глазах. Забрать… некому вступиться, некуда бежать…
– Смерть? – вопрос сам сорвался с непослушных губ.
– Смерть! – пуще прежнего развеселился Дмитрий. – У меня своя, у кузена другая, но и у меня, и у него … – он прикрыл веки и по памяти процитировал: – На море, на океане есть остров, на том острове дуб стоит, под дубом сундук зарыт, в сундуке – заяц, в зайце – утка, в утке – яйцо, в яйце …
Дмитрий замолчал, сощурился и сквозь зубы сказал:
– Ну же, Мария Михайловна! Что это?!
Я поправила шаль на плечах и тихо ответила:
– Игла?
– Верно. – Довольно улыбнулся он.
Игла… Его высочество не лишен чувства юмора, пусть и немного мрачного. И я бы непременно оценила этот очаровательный каламбур, если бы не страх.