Ивашка агукнул.
— Вот и славно, — сквозь слезы улыбнулась ему Настасья.
С трудом вспоминая дорогу, она пробиралась к своим покоям. Ивашка пригрелся и заснул, опрокинув голову-одуванчик на матушкино плечо.
Вот еще лесенка, вот крытый переход, дубовые столбы с узорочьем из переплетенных веток калины, а за ними и княгинины горницы.
— Нашла, — улыбнулась себе Настасья и тут же ойкнула.
Скрестив руки на груди, у распахнутой настежь двери стоял Всеволод.
Настасья замерла. Князь увидел ее, смерил мутным взглядом.
— Где бродишь, сказал же спать ступай? — рявкнул он, но не злобно, а скорее ворчливо.
— Княжича от нянек забрала, — прошептала Настасья.
— Зачем? — князь сделал несколько нетвердых шагов в ее сторону.
— Злые у тя няньки, со мной ему лучше будет, — ревниво прижала ребенка Анастасия. — Дозволишь? — с опозданием попросила, с вызовом глядя в пьяные очи.
— Прощения попросить не хочешь за срам прилюдный? — князь схватился за резной столб, чтобы не упасть.
— Прости, — легко вымолвила Настасья.
— Ну, ты тоже меня прости, — неожиданно выдал Всеволод.
Волна радости побежала по спине, но напрасно, потому что тут же князь мрачно добавил:
— Только не жена ты мне и никогда ей не будешь, поклялся я в том, — Всеволод буквально вцепился в столб, еще немного и богатырское тело сползет на пол.
— Кому поклялся? — опавшим голосом спросила Настасья.
— Себе. И того довольно, я пред Димитрием обещание выполнил, повенчался с тобой, а дальше уж… — оборвав себя, Всеволод ссутулил плечи и, шатаясь из стороны в сторону, побрел прочь.
«Вот так вот, не жена, — тупо смотрела ему в спину Анастасия, — а зачем тогда клятвы в церкви давал, себе клятва важней чем Богу? Ну и ступай, больно нужен ты мне! Убиваться не стану».
Нянька Ненила причитала и охала, хлопоча над Ивашкой, бережно укутала его одеяльцем, подложила подушки, чтобы не скатился ночью с лежанки.
— Ты, Настасьюшка, ступай, я сама за нашим птенчиком пригляжу, а то князь на брачное ложе придет, а тебя нет.
— Не придет, — мрачно произнесла Настасья, — никогда не придет. Я с вами здесь лягу, а то проснется Ивашка, все незнакомое, расплачется.
— Сейчас не придет, так после заглянет, али слепой? Охо-хо-хо-хо, — Ненила ласково потрепала воспитанницу по голове.
— Он покойницу любит, — поджала губы Настасья.
— Похвально, только душа-то большая, там местечко на всех хватит.
— На меня не хватит, он мне об том уж сказал.
— Подожди, изменится, — от Ненилы исходила какая-то железная уверенность, но даже она не могла сегодня вдохнуть в Настасью веру в себя.
Молодая княгиня устало присела на лавку, стягивая надавивший голову повой.