Наблюдать за этим разговором было очень весело. Вообще всегда смешно, когда мать отчитывает ловеласа за его подвиги. А тут еще такие подробности личной жизни выдаёт, перед той, которую он был бы не прочь хорошенечко отблагодарить за спасение жизни. Я это отлично вижу в его глазах, но перед тем, как сказать, что этому не быть, решила наказать.
- Ничего больше того, что имею сейчас, - ответил Ламин, а я уже начала воплощать в жизнь свой план.
Вероятней всего, захотелось как-то разбавить пережитый за всё это время стресс, а может вспомнить то чувство, когда ты нравишься мужчинам. Ведь на свидания меня давно не водили и флиртовать я уже не помню как. За одно проверю, не растеряла ли я навыки. Но смотрю на этого улыбающегося парня и понимаю, что тут лишь пальцем помани.
Пока за столом все вели непринужденные беседы, я очень часто не могла достать понравившееся блюдо и приходилось тянуться. А про эротичное поедание ягод и слизывание крема с губ - я вообще молчу. Когда примерно в метре от меня упал прибор и кто-то подавился, поняла, что переигрываю. И так как мне, кроме косоглазия, возможно придется спасать мужиков еще и от удушья, решила закончить это шоу. Моя самооценка взлетела в поднебесье, что придало большей уверенности в себе и своих действиях.
- Сарафена, нужно будет обязательно передать матери Дореморы, что она отменно готовит, - еле сдержалась, чтобы не засмеяться.
Зато парень понял, что тут ловить нечего. И я не смогла не заметить красивую русоволосую девушку, крутившуюся рядом. Наобещал «любить, цветы купить» - будь добр не смотри по сторонам. На дух не переношу изменщиков. Наверное, поэтому так часто отказывала всем, кто банально звал на кофе. А теперь даже не знаю, как вести себя с теми, кто не клюёт на мою внешность, а полностью меня игнорирует.
Я уже несколько раз украдкой бросила взгляд на Вожака, который обсуждал дела замка с сидевшим рядом, но ни разу не поймала его взгляд на себе. Перед всеми тоже не хотелось поднимать вопрос «остаться на годик, погостить, пока портал не откроют». Но если устроить шоу, как актриса погорелого театра: со слезами, истерикой и давлением на то, что «вот я помогаю, а ты нехороший Волчара», меня тут же вынесут с мешком на голове, или возможно, вперёд ногами.
Напиток в кубке был сладким ягодным вином, который после горячей ванны, длинною в час, слегка пьянил.
Спасибо, матушке природе за густые ресницы, из-под которых можно незаметно поглядывать на всех. От моих глаз не ускользнуло и то, что беседа у них получалась все более напряженная, хоть и пытались они говорить как можно тише. На это никто не обращал внимание, за таким оживленным общением и песней трёх молодых красавиц с другой стороны стола. Вены на жилистой шее Альдерана проступили и пульсировали, он был зол. Я даже мысленно улыбалась, что впервые не на меня и не из-за меня он злится.