Пока я кормила Тимошу, мама разложила диван и устроила на нем настоящее уютное гнездо, где сейчас и спал маленький мужчина. Мы же, вместе с Аллой Ивановной перекусили и устроились по обе стороны от ребенка, наблюдая за ним и сплетничая.
— Рассказывай — сказала мама, как только мы удобно расположились, а мелкий покрепче заснул.
Ну я и рассказала, все-все, с самого начала. И про Антона, и то как мы начали встречаться и как появился Тимоха. Мама внимательно слушала, не перебивая, не задавая вопросов, лишь иногда качала головой, да тихо смеялась над нашими выходками с Тошиком. А вот когда речь зашла про ребенка, она как-то напряглась и очень внимательно слушала, стараясь не упустить ни одной детали.
После моего рассказа, ма прикрыла глаза и устало вздохнула.
— Ребенок, ты ведь понимаешь…
— Да все я понимаю мам. И про то, что Тимкина мама может появиться в любой момент, и что неизвестно как родители Антона отреагируют, и что он сам может изменить свое мнение и отказаться от меня. Все я понимаю.
— Но по-другому не можешь?
Я с улыбкой смотрела на малыша, и чувствовала в очередной раз как сердце рвется на части, а внутренний голос шепчет «он мой». Вспомнила вчерашний вечер, как Тим плакал, как переживал Антон, свой звонок родительнице, который кстати и привел ее сегодня ко мне в гости. Улыбнувшись своим мыслям подняла на нее взгляд и твердо, уверенная в каждом своем слове, сказала:
— Я их люблю, мам. Всем сердцем люблю и хочу им счастья.
— Аленка, а я хочу счастья тебе. И если ты сейчас счастлива, то и мне хорошо. Не нужно бояться, что твои родные тебя не поддержат. Тем более если дело касается ребенка. Он уж точно не в чем не виноват.
Мама перевела взгляд на Тимоху, и улыбнулась.
— Ты посмотри, какой ангелок. Не понимаю, тех стерв, которые могут отказаться от своих детей. А у тебя всегда было большое сердце. Так что даже не сомневайся, я на твоей стороне. Но вот Антону все-таки расскажи, про хирурга расскажи, он должен знать.
Мама была права, он должен знать, но как же страшно начать этот разговор!
Мамала, уехала через пару часов. Мы с ней насплетничались, она рассказала мне про деток трех месяцев, сказала звонить в любое время суток по любым вопросам и оставила меня с чувством легкой грусти.
Ближе к вечеру, мы с Тимохой медленно ходили по квартире Тошика. Пришло время третьего сна за день, финального перед ночью, и Тим уже не обращал внимание на окружение, он слушал сказку.
— Лишь дважды в сутки, пути Рыжих псов и Серебряных пересекались. И тогда была Битва. Страшная, жестокая схватка двух свор. Золото и серебро перемешивались, не желая уступать противнику ни в чем. Псы рвали друг другу глотки, откусывали хвосты, то и дело слышны были визги подверженных врагов и победные рыки их противников. Каждый день, дважды начиналась война и дважды заканчивалась. И каждый день не было в ней однозначных победителей. В одной стычке одерживали верх Рыжие псы, в следующей Серебряные. И так раз за разом, день за днем, год за годом. Великое Солнце вело своих рыжих сынов по дороге небосвода, Мать Луна вела своих, серебряных детей, ему на встречу. Когда побеждали светлые дети доброй Матери, человечество прощалось с яркими лучами на небе и готовилось спать. Ведь все знали, пока над ними, по небу бежит свора Серебряных псов, укрывая небо темным покрывалом и рисуя на нем причудливые узоры из своих горящих следов, людям можно спокойно отдыхать, копить силы на новый день, который начнется как только Рыжие псы победят в очередной схватке и отвоюют право пробудить мир…