Женщина поджимает губы, а глаза блестят! И ведь не говорит ничего, а мне все сразу понятно! Ботинки буквально срываю с ног, попутно сбрасывая прямо в коридоре пальто. Лада чувствует себя неловко и скованно. Судорожно вздохнула, прикусив губу, она смотрела на меня во все глаза, пока медленно надвигался на неё.
Только когда мы встали друг напротив друга, ласково провёл пальцами по нежной коже щеки, коснулся подушечками носа и подбородка.
Смотрел в самые удивительные и живые глаза, в которых читалось столько, что дыхание перехватывало! Я тонул в этом омуте, тонул в страхе, граничащем с отчаянием, тонул в желании, которое разгоралось в женщине с удивительной быстротой.
– Мы можем не торопиться, – хриплю, наклоняясь к губам, – будет так, как скажешь ты.
И я буду сдерживать себя столько, сколько потребуется, но Лада сама тянется ко мне навстречу, неловко касается губами моих губ. И это явный сигнал к действию!
– За дочкой успеем! – повторяю еще раз, чтобы выгнать из головы помощницы назойливые мухи страха!
Подхватываю на руку и несу в комнату, чтобы аккуратно положить желанную женщину на кровать и нависнуть над ней, наблюдая, как трепещут ресницы, как румянец становится все ярче от волнения, как вздумается грудь под трикотажной футболкой. Эту деталь гардероба снимаю крайне медленно и аккуратно, смакуя то, что вижу. Каждый участок кожи открывается для меня как самое долгожданное видение. А там, под одеждой, простое белье с кружевом по краю. Кажется, красивее и не видел никогда. Руки сами тянутся к телу Лады, медленно веду костяшками пальцев вверх от края джинсов до ребер. И замечаю, как вслед бегут мурашки, которые жадно целую, пробираясь выше: к шее, к щекам и приоткрытым губам.
То, что происходит дальше, нельзя назвать страстью, потому что все мои движения крайне осторожны, потому что я отдаю отчет тому, что делаю. Ведь так страшно спугнуть ту, что сейчас целиком и полностью находилась в моих руках.
Все движения были медленными, тягучими. Лада поначалу была очень скованной, пока нега не стала растекаться по телу, пока она не отдалась моему ритму и мне, принимая поражение.
Когда первая дрожь её тела спала, когда дыхание восстановилось, я победно улыбнулся:
– А вот теперь, Лада Альбертовна, держись, – помощница распахнула глаза, которые до этого момента были прикрыты, – потому что я держаться больше не могу.
А дальше сумасшествие, которое остановить я был уже не в силах! Стоны, ласки, губы, которые настойчиво искали мои. И долгожданная разрядка, которая принесла небывалое облегчение!