Я рассеянно кивала, не слушая эту болтовню. Мартинес солгал? Или консьержку просто не ставили в известность? Из-за служебной квартиры, конечно, подняли все службы, и она поняла по-своему… Но что здесь делал Фирел?
— … А вы, дорогая моя, послушайте совет старой женщины. Уж у меня глаз наметан. Какой такт, какая сдержанность. Не упускайте его. Такой мужчина один на миллион. Это все равно, что в лотерею выиграть, милая моя.
Я наспех распрощалась с миссис Гросвел, стараясь поскорее уйти. Не хочу, чтобы меня здесь увидели. Кто-то лгал. Но зачем? Мартинес просто хотел меня успокоить, поэтому сказал про вторую квартиру? Или так приказал Фирел?
Едва успокоившись, я вновь терялась в догадках. Что бы не говорила миссис Гросвел, она права в одном: я должна зацепиться за Фирела. Он — моя защита. Единственная возможная защита. Я не могу больше терять время — я должна соблазнить его.
20
Я вернулась к торговому центру в районе Центрального банка и включила коммуникатор. К счастью, никаких извещений или входящих звонков. Но не думаю, что мое исчезновение осталось незамеченным, если охрана на выходе так расспрашивала о маршруте. Ладно, на все упреки ответ один: не знаю. Я так увлеклась покупками, что не заметила сбой. Дарка любила повторять: «Если тебя поймали за руку, оторви руку и скажи, что не твоя». Раньше мне это казалось несусветной глупостью — теперь я так не думала. Не знаю, не слышала, не видела — самый лучший ответ в сложной ситуации. Он лучше оправданий или неумелого вранья. В конце концов, не станут же меня пытать.
От последних событий голова шла кругом. И только теперь я вспомнила, что кроме кофе и лимонада в моем желудке с самого утра не было ни крошки. Что ж… разгрузочный день — не самая великая из бед. Настоящим кошмаром было то, что я вызвала Фирела на разговор. Поторопилась. Кто же знал… Теперь мне попросту нечего ему сказать, потому что я не намеревалась ни в чем признаваться. Выход один: обставить все так, что я выдумала предлог для того, чтобы остаться с ним наедине. Больше вариантов не было. В другое он попросту не поверит.
Дерзко. Может быть, глупо. Но это лишь моя работа, и что плохого в том, что я хочу выполнить ее хорошо? Он сам выбрал меня — я не вешалась на шею. Сам. Он прекрасно понимал, что я должна делать, и в какой роли выступать. И я прекрасно понимала. Так чего он хочет? Зачем осложнять? Хочет, чтобы я предлагала себя, как дешевая шлюха? Это его заводит? Если это его предпочтения — я сделаю все, плевать. Но как тогда понимать произошедшее в ресторане? Я была недостаточно настойчивой? Недостаточно развязной? Или он просто издевался, и это доставляло удовольствие?