Здание ресторана изнутри сверкало золотом и хрусталём настолько, что у Лино зарябило в глазах. Звон блюд и шум счастливых голосов. За круглыми столами с бархатными скатертями сидели девушки в атласных платьях, мужчины в костюмах и изредка дети, похожие на выставочных породистых собачек. Уверенным шагом Лино прошёлся к сцене, по пути одаривая присутствующих своей белоснежной улыбкой. Тем же уверенным шагом он ступил на сцену, уверенно взял микрофон и всё так же уверенно сказал в него мягким, негромким голосом:
– Леди и джентльмены, попрошу минуточку внимания…
Зал умолк и приковал своё внимание к артисту. Почти весь свет выключили, оставив людей в комфортном полумраке.
– Сегодня для вас буду с большим удовольствием играть я, Лино Абердин. Я желаю вам всем приятного вечера. А сейчас… Начну, думаю, с ноктюрна cis-moll Фредерика Шопена.
Лино достал из кармана пиджака салфетку и протёр ей клавиатуру. Затем неторопливо, наслаждаясь, он прикоснулся к клавишам, погладил их, беззвучно понажимал. Сосредоточившись и расслабившись, пианист сыграл первый аккорд. Музыка полилась вслед за темпом дыхания, так же естественно, как и само дыхание. Каждое движение было таким плавным, живым и простым. Звучание не останавливалось ни на секунду.
По задумке владельца ресторана музыка должна была быть фоновой – чтобы люди под неё ели и говорили, в то время как пианист ласкал их слух. Но никто так и не смог притронуться к тарелке или разговаривать, пока звучал рояль. Наконец, через несколько проигранных композиций, мужчина почувствовал желание сделать перекур, объявил перерыв и вышел на крыльцо ресторана.
Вслед за ним на улицу вышла миловидная девушка. Блондинка с большими глубоко посаженными глазами, широким ртом и улыбкой, обнажающей все 32 зуба – в своём маленьком чёрном платье она чем-то напоминала куколку. На тоненькой шее красовался аккуратный серебряный кулон в форме полумесяца. Она встала рядом с Лино и тоже зажгла сигаретку.
– Я давно слежу за Вашим творчеством. Это потрясающе.
Лино выдохнул и оглядел с ног до головы девушку. Сложно сказать, какие эмоции он в тот момент испытал.
– Мне приятно слышать это. Чем оно вас цепляет?
– Вы играете такую простую и знаменитую музыку, которую я слышала тысячи раз в различных руках. Но Вы играете её с какой-то космической подоплёкой. Это завораживает, господин Лино.
– Никогда бы так о себе не подумал. Хотя эти произведения я слышал тоже немало раз.
Они вместе тихо посмеялись.
– У Вас вокальный смех, – сказал он.
– Я по образованию оперная певица.
– Даже так! А по делу?