Вот так и протекали годы, один за другим, напряжение возрастало, и ближе к тридцати высказал отцу свое мнение по поводу, того, что не собирался жениться и внуков от меня не стоит ждать. Все решил для себя.
Даже надеялся на случай, что любая от меня случайно забеременеет и решит эту проблему, я просто забрал бы отпрыска к себе, все.
Но этого не происходило.
Радовался. Все же не хотелось связывать свою жизнь с непонятной женщиной или же отбирать мать у ребёнка. Попытки мои быстро закончились. Выдохнул с облегчением.
А потом одним знойным утром увидел её. И моя жизнь заиграла красками.
Яркими, свежими и чистыми. В сердце расцвела... влюбленность. Все изменилось в тот момент. Понял это — она.
Какая бы не была, плохая... а судя по той информации, девушка была далеко не зайкой, скорее ядовитой красивой змейкой.
Конечно, до отца тоже дошла информация, какое поведение у Робертины Пауэлл.
Злился по началу, но быстро сменил свою злость, на милость, когда понял, что это все серьезно и что это единственный шанс получить внука.
Одобрил.
Хотя я бы его и не спросил. Плевать мне было тогда, на чьё-либо мнение, оно было пылью у моих ног, и он это прекрасно понимал.
Только мы оба оказались в проигрыше.
— Я не пущу эту мразь в нашу семью! У неё был шанс, — пытается задушить взглядом, уничтожить мою волю. Бесполезно. Знает прекрасно. Поэтому и в бешенстве. — Кайл... послушай... она не могла измениться, такие не меняются.
— Какие такие, а, отец?
— Ты прекрасно знаешь, о чем я! Такая, — осекся, когда я все же встаю со своего места, обхожу стол и приближаюсь к нему вплотную, — содержанка. Она играет твоими чувствами, снова. Её семейка ещё тогда получила неописуемую сумму денег от тебя. И что произошло? Обман! Они и не собирались отдавать тебе дочь, или ты все же веришь в ту чушь, которую надумал в своей голове?! Думаешь, испугалась? — не пасует, сам наступает, думает взять вверх или вразумить.
Он не знает, о чем говорит, старик не знает всего. Я понял, что там, что-то не чисто, были сомнения, меня не обманули, знал!
Её отец не врал и сказал правду в тот раз, она ушла сама, тогда не поверил, злился, мне нужно было кого-то обвинить.
Я сам виноват. Ей только исполнилось восемнадцать. Естественно молодая девушка могла испугаться выгодного, как ей казалось замужества, сбежала, стала художницей, захотела свободы, а не этого всего.
Простил, не буду больше зацикливаться на этом, потому что сам виноват, нужно было идти как можно быстрее, знакомится с ней, а не выжидать, не пойми, чего.
— У меня все под контролем, можешь не переживать. И советую не лезть не в своё дело, следи за другими, например, за Лейлой и ублюдком Адамом, — отчеканиваю, не собираюсь продолжать этот глупый разговор в одни ворота.