Еще ни одна женщина не унижала его предложением заняться сексом.
– Я, – он не нашелся, что ответить. Стоял и проворачивал в голове услышанное. – Ну…
– Когда?
– Что, когда?
– Когда я смогу удовлетворить ваше сексуальное желание?
– Сегодня. – Почувствовал, как внутри разрастается ярость. Он признался ей в любви, а она не поверила, отвергла, решила избавиться от него. А он ждал другой реакции, хотя бы немного благодарности. – Сейчас.
– Но я на работе. – Не испугалась, просто констатировала факт.
– На выдуманной должности, – зло напомнил Григорий.
– Хорошо. Где?
Она предлагала себя как товар, как откуп, ни во что не ставя его чувства. В другое время он бы отказался, проявил выдержку, чтобы все было как нужно – по обоюдному согласию, но не желал усмирять свою злость. Пусть будет так, как она хочет. А он получит хотя бы часть того, что желал.
Привез ее в свою квартиру. Макар с няней жили на даче, никто их не побеспокоит.
– Куда? – спросила безразлично.
– В спальню.
Проводил.
Она встала возле кровати и выражением усталости и полного безразличия стала расстегивать блузку.
Григорий растерялся. Неужели и вправду просто ляжет под него? Без эмоций, без желания?
«Я ото всего этого устала».
И он вдруг понял.
Муж ушел, предал ее. И теперь она никому не верит. Ее реакция – это способ найти покой, разобравшись с проблемами. С теми, которые она может решить. И если сейчас он воспользуется ей в таком состоянии, она просто уйдет.
– Стой, – в один шаг он оказался рядом, – подожди. Не надо так.
Тронул ее обнаженное плечо и вдруг понял, что больше ждать не может, не может заставить себя отступить. А если просто дотронется губами до ее шеи? Всего один поцелуй, одно невинное прикосновение, чтобы убедиться в том, что видит, чувствует, желает.
Всего один невинный поцелуй и он ее отпустит.
Она замерла, прикрыла глаза и вдруг тихо спросила:
– Как мне жить дальше?
– Я помогу, – хрипло произнес он. Такая уязвимая, ранимая. Так хочется ее защитить. – Ты не одна. Я рядом…
Она подняла на него отчаянный взгляд, из глаз покатились слезы. Крупные капли скользили по щекам, падали на грудь и исчезали в ткани кружевного бюстгальтера.
Григорий неосознанно дотронулся до ее груди, вытер влажную дорожку, провел пальцами по шее, не сдержался, тронул губами мокрую щеку.
– Прости меня…
И замер, почувствовав, как ее ладонь легла ему на грудь. Невинное прикосновение, а в теле вспыхнул жар. Если она сейчас же его не оттолкнет, он с собой не совладает. Чуть повернула голову, встретившись с его губами, словно пыталась понять, что ей самой нужно.