–. Сказал, что нанял детектива и знает о наших встречах. Он предложил мне денег. Много денег. Лен, я должна была заставить Илью со мной переспать. И сделать так, чтобы ты это поняла. Ты меня слышишь?
– Слышу…
– Илья не соглашался, но я настояла. Попросила прощального секса, а если он откажет – все рассказать тебе. – Катерина на время замолчала, всхлипнула. Раздался звон стекла и снова жадные глотки. – Когда я целовала твоего мужа в гостинице, я знала, что ты нас видишь…
– Зачем? – голос Елены сорвался на хрип, в глазах блеснули слезы. Григорий, не отрываясь, смотрел на нее, чувствуя, как земля уходит из-под ног. – Зачем ты мне все это говоришь?
– Я так не могу! – завыла девушка. – Я не такая! Плохо мне, Лена, очень! Я бы просто любила его тихо, никому не мешая, я бы никогда…
В трубке раздались горькие рыдания, но вдруг Катерина резко замолчала и тут же продолжила: – Я так больше не могу! Я все ему рассказала, и он ушел! А реально, – она снова сделала большой, громкий глоток, – стало легче. Знаешь, как мне было страшно, когда ты ко мне пришла тогда?
– Что-то я не заметила.
– А я должна была тебя добить! Таков был уговор! Думай про меня как хочешь, Лен. Но я такая… Я его люблю!
– Ты любишь деньги, – Елена сама не понимала, как ей удается держать безразлично-строгий тон.
– Лена, на эту сумму можно трехкомнатную квартиру купить!
– Все сказала, или еще есть секреты?
Разговор нужно срочно сворачивать. К горлу подступали слезы, голос начинал дрожать. А показывать слабость перед разлучницей – последнее дело.
Катерина всхлипнула, вздохнула.
– Все.
И отключилась.
Григорий осторожно протянул к жене руку, уже зная ее реакцию.
– Ален…
Он вздрогнула, отшатнулась, посмотрела на него со смесью страха и боли.
– Ты чудовище…
– Я…
Он не знал, что сказать.
– Значит, моя цена – трехкомнатная квартира?
– Нет, все не так…
– А как? – закричала она, вскакивая, хватая одежду. – Ты разрушил мою семью!
– Я дал тебе новую…
Она ринулась в ванную, захлопнула за собой дверь. Григорий услышал сдавленный крик, и звон разбившегося стекла.
Первое, что подумал – не покалечилась бы. Встал, оделся, подошел к двери. Сейчас у нее стресс. И ей захочется побыть одной. Спрятаться. Единственное здесь место для этого – лес. Нельзя ее выпускать из дома.
Он скрестил руки на груди, привалился плечом к дверному косяку. Что ж, тайны не получилось. Теперь нужно действовать так, чтобы не сделать хуже, чем есть. Как утихомирить взбешенную и обиженную жену он не знал. На это плана не было. Придется импровизировать.
Совсем скоро она вышла. Одетая, причесанная и подозрительно спокойная. Григорий отлепился от косяка, приготовился к бою.