Возникло стойкое желание покурить.
Хотя привычки не имею.
Отец всегда был строг в отношении любых пагубных привычек. Никотин, алкоголь, запрещенные препараты… Любое из этих веществ вызывали у него приступы психической невменяемости.
«Здоровье важнее всего!» - главный лозунг нашей семьи.
Но, как известно, запретный плод сладок. Поэтому курить тайком на крыше гаража, пропитываясь изнутри едким дымом и адреналином, было своего рода опасным аттракционом. Не столько было удовольствия от сигарет, сколько эйфории от самого процесса.
Что самое удивительное, вдали от крыши гаража курить не хотелось вовсе. Видимо, вместо пагубной привычки я приобрел условный рефлекс, словно собака Павлова.
Войдя в собственную комнату, прислушался. Где-то там за стеной должна быть Ева. Она снимает свой монашеский для такого возраста и фигуры купальник, надевает кружевное белье, сверху легкое из тонкого полупрозрачного материала платьице или короткие джинсовые шорты и тот самый белоснежный топ, что я срывал с нее в номере отеля на берегу Шарм-эль-Шейха.
Тряхнув головой, сбрасываю наваждение. Черт! Как же прожить еще два месяца рядом с Евой?
Приложив ухо к стене, ничего не услышал.
Неудивительно. Между спальнями есть еще личная отцовская душевая. Все, что мне бывает слышно – это звуки льющейся воды.
Кстати, да, надо душ принять.
Наш дом, хоть с виду и вполне современный, на самом деле не новый. Старше, чем я. Правда, со временем он претерпевал значительные изменения, однако даже грамотная перепланировка не позволила оборудовать душевые в каждой комнате. На втором этаже эта привилегия досталась отцу. Я же и Римма Семеновна пользовались просторной ванной комнатой на первом этаже, либо душевой в пристройке с небольшим спортзалом.
Отцу много раз предлагали продать этот дом и не очень благоприятный участок, где зимой с озера дуют ледяные ветра, а летом атакуют полчища комаров, но ненавидящий любые, даже самые незначительные перемены начальник таможни отсекал любые предложения.
Смыв с себя дорожную грязь, но не нервное напряжение, стиснув челюсти, пошел на кухню, где за широким обеденным столом уже собралась вся семья…
Отец.
Семеновна.
ЕВА.
Твою мать, где же я так провинился?!