И я вижу ее улыбку.
Такую искреннюю.
Чистую.
Слегка наивную.
И мне безумно хочется поцеловать приоткрытые губы незнакомки. Какие они? Мягкие? Сладкие? Со вкусом мохито? Или жадные? Горячие? Горькие, как полынь зеленого абсента?
Длинные волосы ее пропитались влагой, прилипли к коже, путаются, оплетают тонкую шею, словно льняные веревки. Пальцы покалывает от желания распутать каждую прядь, освободить трепещущую жилку, чтобы впиться в нее зубами, втянуть аромат загорелой кожи, зализать укус и вновь пуститься по тому же по кругу.
Отставив полупустой стакан, я стремительно направляюсь в самую гущу кишащего беспределом танцпола.
К ней!
За ней!
Остановившись напротив изящного тела, поражаюсь его хрупкости. Я вижу острые ключицы, подвздошные косточки и уверен, скользнув под кружево короткого топа, пальцами сумею пересчитать каждое ее ребрышко.
А еще она маленькая. Выглядит чересчур юной. Малолеткой. И я невольно оглядываюсь, вдруг у стеночки привалился ее папаша, что неотрывно следит за дочуркой.
Глупости.
Никто за ней не следит.
Разве что такие же голодные волки, как я сам.
Слишком маленькая, решаю я, и уже почти уговариваю себя отойти, как вдруг малышка открывает свои глаза.
Пронзительные. Серые, как хмурое ноябрьское утро. Как ледяной дождь, как расплавленный свинец.
Они выдают ее.
Она не малолетка.
Слишком много всего в этих серых омутах, остающихся невозмутимо серьезными, не смотря на шальную улыбку нежно-розовых губ.
Мы словно отделились от толпы. Все вокруг превратилось в размытый фон – люди, пена, огни, неистовые биты замиксованных бессмертных хитов. Есть только она, плавно извивающаяся, и я, завороженно стоящий напротив.
И глаза в глаза.
Шаг.
Еще шаг.
И вот уже я ощущаю тонкий запах ее волос. Что-то знакомое, но недостижимо далекое, при этом будто родное. Не узнаю аромат, но мозг выдает ассоциации, подкидывая картинки раннего еще прохладного летнего утра, спелых колосьев пшеничного бескрайнего поля, капель серой росы на мягких травинках под босыми ногами, и тонких диких васильков, синих, как мои собственные глаза.
Жар ее тела к моему.
Улыбка к улыбке.
А глаза по-прежнему серьезные. Изучают жадно, внимательно, тщательно, сосредоточенно.
Снимаю футболку.
Смотри, милая.
Тебе понравится.
Всем нравится.
Серая холодная сталь острой спицей скользит по рельефам тренированного тела, гладкой грудной клетке с четко очерченными мускулами, по маленькими напряженным соскам, стремится вниз по кубикам пресса, по косым мышцам к темным шортам. От ее откровенного взгляда в паху стремительно становится тесно, и мне приходится старательно напрягать пресс, чтобы сдержать самую правильную реакцию собственного тела.