— Я переживаю за общее дело.
Мне стало некомфортно, и я оглянулась. Северный вывод стадиона выходит на Косую реку. Я осмотрела пирс и встретилась взглядом с наблюдателем. Прислонившись спиной к каменной балюстраде, на меня во все глаза смотрел Рэф.
— Хорошо, — сказала спокойным тоном, — возвращайся к команде, я подойду через пару минут.
— А почему не сейчас? — насторожился адепт.
— Женские дела. Тебе это необязательно знать. Пока на стадионе ты и Гай, некому покушаться на нашу тайну. Иди-иди, а то противники решат, что ты испугался их и сбежал. Я подойду через пару минут.
Матиас все-таки вернулся обратно. Когда он скрылся за воротами, я направилась к Рэфу. Он точно меня узнал, иначе бы не искал встречи.
Мужчина в кепке-восьмиклинке, брюках на подтяжках и с подкатанными рукавами рубахи заметил, что я иду к нему, и отвернулся к реке. Я встала с ним рядом. За излучиной начинался совсем другой Вермундаун. Эта часть города отделена не только рекой. Под пологом иллюзии, созданной для жителей столицы, начиналась Грань — гетто для полукровок и всех, кто с ними связан.
— Красивый вид, — заметил Рэф, глядя на ровные крыши фахверковых домов, шпили башен и церквей на другом берегу. — Жаль, что обертка отличается от содержимого. Как и в нашем случае, Сабина.
— Что тебе нужно, Рэф?
— Нам сказали, что ты умерла. Погибла два года назад. Я даже всплакнул на твоих похоронах. А ты все это время жила среди богатых студентиков, когда наши умирали от голода и нехватки медикаментов.
— Что. Тебе. Нужно? — отчеканила каждое слово.
Рэф — борец за свободу полукровок. Мы никогда не были близкими друзьями, но часто пересекались. Юной девушкой я восхищалась им и его идеями, но мне хватило ума обходить этого человека стороной. Не один полукровка погиб в призрачной надежде победить власть чистокровных и разрушить Грань. Власть чистокровных до сих пор процветает, Грань стоит на своем месте, а Рэф продолжает вести на убой наивных глупцов.
— Окажи мне небольшую услугу. Мой друг хочет поговорить с тобой.
— Какой друг, и что ему от меня надо? Если ты собираешься меня впутать в какую-то авантюру, то даже не надейся на это.
— Нет. Это простой разговор. Обещаю, тебе ничего не грозит.
— А если я откажусь?
— Значит, твои друзья познакомятся лучше с твоим прошлым. На пути свободы любые жертвы оправданы.
— Ты ведь тоже здесь не по пропуску находишься. Не боишься, что я могу заявить на тебя в ответ?
— Тогда мы оба сядем в тюрьму, — произнес он с тенью улыбки.
— Таких, как мы, не садят за решотку.
— Давай сделаем так: ты встретишься с моим другом, вы поговорите, а после я забуду, что видел тебя.