Папа все так же сидел на полу, но уже скрючившись. У меня внутри все еще больше скрутилось.
– Сейчас, пап, сейчас. Давай пока, ложись….
Я помог ему подняться, укладывая на кровать. Он все так же задыхался, пальцы его свободной руки все как-то неестественно вывернулись. Он зеленел на моих глазах, а я даже сделать ничего не мог, лишь смотреть и нервно кусать пальцы рук.
Позади меня скрипнула, а затем захлопнулась дверь. Я аж вздрогнул от неожиданности.
– Вот он, видно что-то с… – я не договорил, уставившись на вошедшего.
В пороге стоял Данила, разматывая палантин со своей шеи и головы.
– Ты.. как… откуда, – я словно сломался, не способный сложить слова в предложения.
Данила бросил на пол свой шарф, а следом за ним и очки. Он молча отпихнул меня в сторону, успев всучить мне в руки злополучные часы-рыбы. Панк подскочил к койке, где лежал отец, и прильнул ухом у его груди. Потом, он резко встал, сорвал со спинки койки плед, скатал его в клубок и аккуратно подсунул под голову отца.
– Воздух, это, нужен. – кротко сказал он, хватая с пола свой рюкзак, который оказывается тоже успел когда- то положить туда. Он начал ковыряться внутри, что-то ища.
– Воздух, говорю, нужен, – повторил он.
Я опять, как сломанная игрушка, лишь невнятно что-то промямлил одними губами.
– Ты, черт возьми, воздух дай, идиот. Соберись. – его голос отдавал железом.
Это помогло мне выйти из ступора. Я спихнул со стола на пол все вещи, стаскивая с поверхности небольшую клеенку. Подойдя к изголовью, я начал обмахивать отца, давая ему кислород.
Данила же достал из рюкзака какие-то белые таблетки и пару ампул. Возле кровати он нашел кружку с водой, подхватил отца под голову, медленно приподнимая, и просунул ему в рот таблетку. Отец языком выталкивал ее обратно, на что Данила поднял отца чуть выше, запихнул таблетку обратно и влил в его глотку воду. Панк закрыл ему рот рукой, не давая снова выплюнуть лекарство. Папа задергался, а я занервничал, думаю, что он точно сейчас задохнется, но нет, глотательный рефлекс победил.
– Оп, молодец, а теперь еще одну, – Данила достал другую, красную таблетку, размером с горошину. На этот раз отец выпил ее сам. Он будто начал расслабляться.
Его дыхание начало восстанавливаться, он медленно разжимал руку на груди.
– Капать надо, – сам себе под нос буркнул Данила, снова начав рыться в рюкзаке.
В дверь легонько постучали. Мы с панком переглянулись. Он приложил указательный палец к губам, давая понять, чтобы я молчал. Аккуратно подойдя ко входу, мужчина прислонился к стене, кивнув мне. Я тут же подскочил к нему, несильно приоткрывая дверь, Данила еще больше вжался в стену, закрываемый дверью.