Максим бросает на меня взгляд, и скорость машины резко падает, а сам он расслабляется и даже чему-то усмехается.
— Что? Не веришь?
— Полная чушь. Ты бы не пошла в шлюхи.
— Чего это? — бросаю на него взгляд с интересом, приглаживаю кое-как волосы, но Максим словно специально распахивает все окна разом и мне приходится снова бороться с одуванчиком на голове.
— Вот ты придурок.
— А нечего было волосы резать.
— Что хочу, то и делаю. И в проститутки захотела бы и пошла.
— Даже когда тебя хотели трахнуть трое отморозков, ты не пошла на поводу у их силы. Не легла, глотая слезы, не приняла насилие над собой. Ты боролась, ты проткнула одному из них яйца! Ты никогда не идешь легкими путями. Ты никогда не ляжешь под мужика, чтобы что-то получить.
Пока он говорит, водоворот воспоминаний уносит меня далеко в прошлое. Образуется ком слез в горле, и я смахиваю с глаз пару капель. Он так верит. Наивный.
Только вот он не все знает.
Вот он час икс.
Можно прямо сейчас рассказать ему, на что я пошла однажды, чтобы спасти его от тюрьмы.
Увидеть в его глазах презрение, отрицание, неверие, гнев, осознание. Все пять стадий неизбежности нашего разрыва. Прямо сейчас. Просто сказать. Просто разорвать этот узел.
Но как правильно сказал Максим, я не ищу легких путей, а выбираю самый сложный.
Остаться сегодня с ним. В этом высотном здании, где на парковке мы и выходим из машины. Где он берет меня за руку, переплетает пальцы и уверенными движениями поглаживает между ними, имитируя самое грязное и примитивное, самое естественное, древнее как мир действо.
— Сначала поговорим, — шепчет мне в макушку Максим, и я даже не пытаюсь вырваться из его рук. Знаю, что так и будет. Просто я… Оттягиваю неизбежный финал нашей, такой адовой истории.
В квартире на двадцатом этаже пахнет свежо, но сразу видно никто не живет. Слишком пусто и чисто.
Я с интересом рассматриваю современный безликий интерьер и удивленно вскидываю брови. Макс уже сбросил мои вещи на диван, стянул ботинки с брюками.
— Ну что застыла? От роскоши отвыкла?
Киваю, все еще соображая, что мы тут делаем. Просто он говорил про дом. Я так поняла, речь шла о его квартире.
— Привыкай. Это теперь твоя квартира.
Несколько раз моргаю, переваривая. Потом открываю рот. Закрываю. Протягиваю палец и собираю в кулак. Хочется многое ему сказать. Спросить. Потребовать не вмешиваться в мою жизнь, но я молчу и смотрю, как Макс довольный моим молчанием идет в душ.
Как голый, крепкий зад скрывается за дверью душевой, о которой я порой мечтала, пока мылась в общей ванной на несколько комнат. Общежитие было не самым современным.