Вижу, как вышагивают по кругу кожаные ботинки.
Останавливаются посередине.
Сердце замирает от страха. В голове барабанная дробь.
Я не знаю, чего я так боюсь. Просто не хочу с ним разговаривать. Я не готова. Я не была готова к такому выстрелу из прошлого. Не была!
И сейчас я просто закрываю глаза и умоляю, чтобы он ушел.
Уйди, Макс. Прошу, оставь меня хотя бы сегодня.
Секунды текли слишком медленно, растекаясь по телу липким страхом.
И он понимает.
Ведь всегда понимал.
Не могу поверить, что три года отняли у нас эту способность.
Он делает несколько шагов по направлению дивана и резко разворачивается.
Слышу, как трескает дверь об косяк. Макс шумно убегает по лестнице, следом звук ревущего мотора. И только потом даю волю. Вою в кулак, реву от, стянувшего леской тело, напряжения. Господи, ну за что мне это снова? Ведь забыла. Ну почти. Почти пришла в себя. Даже вон Женька поверил в меня настолько, что замуж позвал.
А тут Максим. Бес, как его называли в детдоме.
Спустя, наверное, минут пять я все-таки стираю слезы и на ватных ногах поднимаюсь из-под дивана. Иду по стенке к двери, поднимаю на плечо рюкзак.
Как же хочется в горячую ванную.
В тело словно вставили штырь, настолько больно дышать и тяжело двигаться.
Берусь за ручку.
Тяну на себя и вскрикиваю от ужаса.
— Бл**ть. Ты уехал!
Не успеваю сказать это снова, как Максим привычным движением толкает меня назад, но успевает подхватить за грудки, пинком закрывая двери.
— Ты ошиблась.
Глаза в глаза.
Нет ничего страшнее, чем смотреть человеку в глаза. Ведь в них его душа. И ты туда как в глубину, где кишат разные твари, окунаешься. Ты не знаешь, несут ли они смерть. Или готовы подарить тебе жизнь. Не понимаешь, что ожидает тебя там.
Даже зная человека, ты ничего не знаешь о его душе. Потому что чужая душа… потемки. И ты можешь только аккуратно ступать, страшась, что в следующий миг получишь либо объятие, либо удар в спину.
Я тону в глазах Максима. Стою и не могу пошевелиться. Всё больше захлебываюсь обыкновенным воздухом. Густым настолько, что ножом можно резать.
И если бы он напал, я бы сопротивлялась, я бы рычала и кусалась! Я бы… Я бы просто...
А он молчит
Держит и молчит. Застыл статуей, опасным лезвием у горла и просто смотрит.
И я хочу, хочу ударить Максима. Царапаю его жесткую кожу рук ногтями, что держат меня от падения почти горизонтально полу. Не дают упасть, но и не поднимают.
На грани. На краю. На пределе эмоций и чувств. Максим. Он… Дьявольски красивый. Такой родной. Такой чужой в этом новом образе бессовестного богача.
Ткань платья трещит по швам. Любимого, голубого. И слыша этот звук, я начинаю вырываться, шумно и часто дышать. Бороться с ним. Бороться с собой. С желанием притиснуться к нему всем телом и никогда не отпускать.