*** Макс ***
Вся жизнь перед глазами, как череда киноленты. Особенно та часть, что связана с Ланой. Особенно то, что произошло после ее побега.
Ненависть к ней сжигала изнутри и все, что я мог сделать, чтобы не придушить суку за вранье, за омерзительный поступок, это нажираться в ближайшем к своему дому баре.
Я пил и дрался, выбивая дурь из охуевших баранов, клеил телок, но даже не доводил до постели.
Каждая напоминала мне Лану. Каждую хотелось зарезать. Вырвать кусок мяса, что люди называют сердцем, что во мне, кажется, больше не бьется.
После трехнедельного запоя я понял, что могу держать себя в руках, чего не скажешь о ногах, и пошел ее искать.
Сначала общежитие, где брюнетка Даша сказала мне, что Ланы нет уже три недели. Потом ее парню— адвокату. Стоя перед дверью его зачуханной хаты, я сжимал руки в кулаки, чтобы не выбить зубы тому, кто осмелился даже надеяться на секс с моей Ланой.
Но я сдержался, тем более, судя по оскорбленному виду, этот придурок тоже не знал, где она. Знал на самом деле, но даже от него она умудрилась в итоге сбежать. Подчищала следы.
За три недели она как канула в воду. И это вывернуло мне душу наизнанку. Я потратил несколько миллионов, подняв на уши не только все детективные конторы, но даже милицию. Сказал, что она преступница. А какой у меня был выбор?
Я не спал, почти не ел.
Все вспоминал, вспоминал, прокручивал. Дрочил несколько раз на дню, повторяя ее имя, как мантру. Потом кокс.
Бля, с каждой дозой она казалась все реальнее. Вот-вот руку протяни и коснешься нежной кожи. Когда образы начали бледнеть, в ход пошли более тяжелые вещества.
Я пробовал разное, словно гнался на машине за убегающим закатом.
Но он ускользал все дальше и дальше, месяц за месяцом, пока не наступила тьма.
Гнетущая, удушающая, она влекла меня все сильнее. В ней не было боли, дьявольской страсти, ревности и жажды смерти. Только тишина и пустота. Но и ее меня лишили. Вытянули с того света. Буквально как котенка за шкирку.
Очнувшись, я с удивлением обнаружил Сергея. Сутенера, что по непроверенным данным работал на отца и склонял Лану к работе проституткой.
— Сука, — прохрепел я тогда, но мои руки отказались отрываться от кровати, а тело словно налилось тяжестью свинца.
— Однажды ты снова встретишь Свету.
— Имени ее не произноси, тварь.