Вот так сердце моего дорогого и близкого человечка перестало биться. И для меня папина смерть навсегда останется кровоточащей раной в сердце. Так что Эмме повезло, ее отец всегда рядом и поддержит в любой момент. Надеюсь она это понимает и ценит.
Я устало закрыла глаза и погрузилась в тревожный сон, слишком много потрясений для одного дня, и не полностью выздоровевшего тела Эммы.
Последующие пять дней я провела в больнице медленно восстанавливаясь и мучаясь от безделья. Думаю, Делла хотела, как можно дольше уберечь меня от жестокой реальности, но я уже начала сходить с ума от этих белых стен и монотонности.
Балдорф выкраивал часик, чтобы проведывать меня каждый день. Мы много разговаривали, и я чувствовала себя на удивление спокойно и комфортно рядом с ним. Единственный раз, когда он меня испугал, был в предпоследний день моего заключения, в целительском корпусе.
Внимательно наблюдая за тем, как я ем (была у него такая привычка, видать лично контролировал, чтобы дите точно не осталось голодное) Балдорф вдруг выдал:
— Ты как будто враз повзрослела, малютка Эмма — Я честно подавилась от таких слов и, сквозь кашель и слезы, посмотрела на торговца, пытаясь понять, это он просто так сказал или что-то подозревает.
Похоже, что просто так, ведь откачав мне тогда испуг, господин Дорн больше никогда не возвращался к этой теме и вел себя как обычно. С любовью и заботой о малышке Эмме.
Пару раз ко мне пытался пробраться грифон, но его все время заворачивала Делла или взбешенный Мариус. Думаю, он просто ревновал Гаруда ко мне. Понятия не имею, что во мне нашла эта животина, но от моей палаты его отгоняли постоянно. А в общем и целом это были самые тихие и мирные дни, которые мне довелось провести в Академии ЗАП.
Вы знаете, какая на вкус ненависть? Я вам скажу: она холодная и горчит. А еще жжет спину не хуже раскаленного железа. Как я об этом узнала? Да запросто, вышла из целительского корпуса.
Странности заметила после того, как заселилась в свою комнату и решила прогуляться до столовой.
Кстати, комнатка оказалась довольно милой и имела два помещения, одно из которых было ванной. Я долго провозилась с аналогом местного туалета, пока в отчаянье не села на него, и не зацепила локтем какой-то кристаллик в стене. Вода шумно спустилась, а я подскочила как ужаленная, хватаясь за сердце.
С ванной было попроще — я уже знала где искать. Методом тыка, понажимав на разноцветные кристаллы на стене, я определила, что желтый — теплая вода, а зеленый — холодная. Решила поплескаться позже, после того как проверю еще один важный пункт — столовую.