Я сглатываю.
Бергман впивается взглядом.
— Что это за ребенок, Женя? Витя выяснит этот вопрос в самом скором времени, но хотелось бы, чтобы ты, раз уж просишь меня о помощи, не врала мне.
Я вскакиваю с места и начинаю расхаживать по кухне.
— Женя?
Давид тоже встает.
— Я…
— Женя, что происходит?
— Ладно, — киваю и облизываю губы.
— Ладно, я скажу. На самом деле, Верочка моя дочка, а не Ангелины. А Ангелина…. просто няня, которую я наняла почти сразу после ее рождения. Ты оказался прав, я не способна на аборт. И никогда бы его не сделала.
— Ладно, я скажу. На самом деле, Верочка моя дочка, а не Ангелины. А Ангелина…. просто няня, которую я наняла почти сразу после ее рождения. Ты оказался прав, я не способна на аборт. И никогда бы его не сделала.
Давид впивается в меня таким взглядом, что перехватывает дыхание. Внимательным и пристальным, словно хочет вывернуть наизнанку и залезть в душу.
— Я ни за что бы не смогла убить своего ребенка, пусть даже не родившегося, — заканчиваю уже полушепотом, — и не смотри на меня так. На этот раз я говорю чистую правду.
— Твоя дочь, — произносит он медленно.
— Да. Теперь ты можешь не сожалеть о том разговоре и жить дальше со спокойной совестью.
— Мне хочется верить тебе. Если это правда, то это…как камень с души.
— Это правда. Только теперь…теперь ее украли. Ангелина предала меня, и я с ума схожу от мысли, где может быть Верочка и что с ней будет. С самого ее рождения мы жили в деревне и все было хорошо. Но лишь только приехали сюда…
Лишь только ты появился в городе.
— Похитители не связываются. Я не знаю, что думать. Наверное, стоит поехать в полицию и написать заявление. Прямо сейчас.
Я пытаюсь уйти с кухни, но Бергман перекрывает дорогу.
— Женя, а что с отцом девочки?
У меня подкашиваются ноги.
Поднимаю глаза на Давида. Он так близко сейчас и…мне хочется ему сказать. Ведь теперь я на сто процентов уверена, что это будет для меня безопасно. Ведь да?
— Он мог договориться с няней и провернуть похищение, — продолжает Бергман.
— Нет, не думаю, — произношу осторожно.
— Почему нет?
— Хотя бы потому, что он не знает о ее существовании. То есть, он не знает, что у него есть дочь.
— Ты уверена?
Я киваю.
— Почему ты ему не сообщила?
Как же сложно.
— Женя, говори, сейчас не до церемоний.
— Ладно. Я пыталась сообщить, но он не поверил. Решил, что я беременна не от него.
— Хорошо, когда это было?
— Еще до рождения дочки.
— Что мешало ему узнать правду потом? Скажем, случайно, через те же соцсети, он выясняет, что ты стала обеспеченной женщиной. У самого дела идут не очень хорошо и нужны деньги. Что-то срочное, кредит, например. Тогда он решает украсть девочку с целью выкупа. Если он настоящий отец и докажет это, то сможет избежать ответственности за свои действия.