«Бля… — взмолился я про себя. — Чтобы ещё хоть раз я взял на дело этого чернозадого мудака — да никогда!..»
К счастью, реплика чернокожего, потонула в ругани Мораны, и никто её не услышал. Доктор Поппинс быстро приструнил всех, после чего нас проводили в туалет, где охранник покровительственно бросил:
— Работайте…
Но сам никуда не ушёл. Закурил, прислонился к стене и бдительно уставился на нас.
— Так, что тут у нас… — я попинал ногой трубу в углу, потом нащупал последний оставшийся молоток в ящике, слегка сместился для лучшего замаха и коротко треснул итальянца в висок.
Громко хрустнуло, охранник хрюкнул, закатил глаза и начал медленно оседать. Я подхватил его, затащил в кабинку и устроил на унитаз.
Быстро проверил бачки, но все они оказались пустыми.
Ситуация резко осложнилась. Работать предполагалось тихо, но Морана почему-то не сделала закладку с глушёным оружием.
— Сука… — я растерянно повёл взглядом по туалету, а потом выдернул увесистый «сорок пятый» из кобуры итальянца.
Только успел его спрятать в карман фуфайки и выскочить из кабинки, как в туалет вошла Мора в сопровождении второго охранника.
— А где Джанлука? — он подозрительно уставился на нас с Горацио. — Слышь, ты, чернозадый, я тебя спрашиваю.
Рука итальянца нырнула за пазуху.
Я опять взялся за молоток, но в это же мгновение монструозный ключ чернокожего бухгалтера взмыл вверх по широкой дуге и с сочным чваканьем проломил башку итальянца. Белоснежный кафель украсила разлапистая алая клякса, а сам бодигард, шумно испортив воздух, рухнул на пол.
— Грязный макаронник!!! — негр гордо поджал губу. — Свинская свинья!
— Я не смогла сразу, они всюду за мной шастали… — мазнув взглядом по трупу, Мора задрала юбку и вытащила из-под неё сразу два Браунинга с глушителями. — Торрио в последней по коридору палате, внутри никого нет, в коридоре ещё двое…
— А мне? — храбро потребовал Горацио.
— Тише, сиди здесь… — я прижал палец к губам, отпихнул его назад, а потом, рассовав по карманам запасные магазины, шагнул в отделение.
— Какого хрена… — навстречу шагнул широкоплечий коротышка.
Я на ходу выстрелил ему в голову, слева сзади раздался второй щелчок и шум падающего тела — Морана надёжно держала мне спину.
Десять быстрых шагов, из палаты Торрио высовывается доктор Поппинс:
— Кто вам разрешил разгуливать здесь?.. — он недоуменно уставился на распластавшееся на паркете тело. — Что за…
Я ругнулся про себя и решил помиловать его. Всё-таки благодаря этому дурачку, мы проникли в отделение без особых проблем. Да и убивать мирных людей, пускай даже мудаков, мне претило. Опять же, докторишка запомнит меня как ирландца, что тоже немаловажно.