Мусичка сидел рядом со скучной мордой и не проявлял никакой агрессии к пленному.
— Это чтобы не сбежал, — деловито объяснила Морана, показывая вертелом на спущенные штаны. — Я читала, наши разведчики так делали во время войны с немцами. А ещё я ему в зад хотела вертел засунуть, но не успела.
Пленный задрожал крупной дрожью и заскулил погромче.
Я молчал, лихорадочно гадая, какого хрена макаронники или полицейские заслали к нам лазутчиком негра?
— Покажи личико, черножопая обезьяна… — Морана засадила пленному ногой по чёрной ягодице, а потом ухватила лазутчика за шиворот и перевернула.
— Мадам, мисс, миссис… — по круглому лицу негра бежали крупные капли пота, а зубы звонко стучали. — Прошу вас, не надо, это недоразумение, не надо в меня ничего засовывать…
У меня чуть не отвалилась челюсть.
— Зачем тебе мистер Вайт?!! — состроив зверскую рожу и примериваясь вертелом к глазу пленного, поинтересовалась Морана. — Живо, если не хочешь стать одноглазым Джо.
— Я его… я его друг детства… — отчаянно заикаясь пробормотал Горацио Роббинс.
— Да, — давясь от хохота подтвердил я. — Мы с Горацио, вместе росли.
— Мистер Вайт!!! — Горацио наконец увидел меня. — Прошу, спасите меня от этой… — он покосился на Морану. — От этой мисс…
— Как друг детства? — разочарованно ахнула русская ирландка. — То есть… ой… простите мистер Роббинс…
Мусий зевнул, лизнул негра в щёку и вразвалочку убрался к себе на подстилку.
Я присел рядом Горацио и разрезал верёвки ножом.
— Как ты оказался в Чикаго? И как меня нашёл?
— Простите, мисс… — чернокожий быстро натянул на себя разрезанные штаны.
— Мисс Маклафлин, — Морана спрятала вертел за спину, приветливо улыбнулась и присела в книксене.
— Хватит раскланиваться, — я подхватил Роббинса под мышки и поднял на ноги. — Идём, я обработаю рану и развяжи, наконец, свой язык. Как ты здесь оказался, спрашиваю.
— Прилетел из Монтаны, — промямлил Горацио, всё ещё косясь на Морану. — На самолёте почтовой службы. Вы меня отпустили всего на десять дней, но я справился раньше. А здесь узнал, что случилось и начал вас искать.
— Садись… — я усадил его в кресло и принялся выстригать волосы вокруг раны.
— Господи, Уайт, Вилли, Лиам… — Горацио хлюпнул носом. — Дайте мне пистолет, я сам пущу пулю в голову этому ублюдку.
Морана, всё это время, наблюдая за нами, вдруг вытащила из кармана халата свой маленький револьверчик и сунула Роббинсу.
Горацио машинально схватил его, но тут же выронил, словно взял за голову ядовитую змею.
Я улыбнулся. Оружие и Горацио прямо противоположные вещи. Но такое рвение подкупает.