Не помня себя, Филис спустилась с балкона и пошла, стараясь не отпускать взгляд, к коляске с девушкой. Ей, однако, пришлось протискиваться мимо других людей, её толкали, рядом смеялись и что-то кричали на незнакомых языках. Когда Филис подошла к коляске, она уже не увидела той девушки и даже не была уверена — та ли самая это коляска, или уже другая подъехала, пока она сюда шла. Вдруг с украшенного бортика к ней протянулись сильные мужские руки, подхватили подмышки и вздёрнули вверх. Парень с широкой улыбкой взял ошарашенную Филис за талию и проводил её внутрь. Девушка не понимала, зачем он это сделал — может там, в этом кузове, её ждёт та самая, из-за которой она сюда подошла? Но тут никого не было, а были лишь скамейки с наваленным на них реквизитом и частями костюмов. Парень достал из кучи несколько вещей — крошечные сверкающие трусики и лифчик со свисающей с них бахромой из бусин, а также золотое оперение, крепящееся на голову и плечи. Понятным девушке жестом он предложил надеть это, показав, как надеваются украшения, а сам вышел.
Словно во сне, практически не отдавая себе отчёта в том, что делает, Филис переоделась в этот наряд и вышла наружу.
Ей показалось, что всё огромное море людей, окружавшее повозку, ждало её, только её появления. Филис раскинула руки в стороны, вдохнула полной грудью и широко улыбнулась. Ладонь рядом находившегося парня направила девушку к выделенной круглой площадке, немного нависающей над дорогой, по которой ровно и медленно ехала повозка, и оставил её там. Тело Филис требовало движения, энергия словно рвалась изнутри, изливаясь на зрителей и возвращаясь многократно усиленной. И она начала танцевать на месте. Так, как запомнила движения наблюдаемых ранее и стоявших неподалёку танцоров, добавляя в них что-то своё, полностью растворяясь в окружающем, пульсируя вместе с ним, и радуясь, радуясь, радуясь…
Так продолжалось довольно долго, всю ночь, пока повозка не въехала на большую огороженную забором площадь, где стояли большие покрытые жестью ангары. В один из них заехала их повозка, и Филис обнаружила, что музыка смолкла, другие танцоры с их повозки вошли внутрь, а её колотит мелкая дрожь. Филис тоже оставила свою площадку, вошла внутрь, протолкалась сквозь переодевающихся в обычную одежду девушек к своим вещам. Ни одежда, ни сумочка её были не тронуты. Никто не обращал на неё внимания, да и между собой усталые девушки не разговаривали. Одна из них молча помогла Филис открепить золотистые крылья с её плеч, и она переоделась в свою одежду. Вслед за остальными покинула повозку по приставленной лесенке, и, не став подходить к собиравшейся кружком группе танцоров, вышла из ангара, а потом и из огороженной площади. В растерянности Филис смотрела на серое небо и окружающие её незнакомые дома, словно сложенные неумелой рукой маленького ребёнка кубики, которые не падали только из-за своей скученности.