— Гелка, ты такая дурная! — Марья не сдержала весёлого смеха. — Всё у тебя к одному сводится!
— Это от того, что это «одно» у меня есть! — авторитетно пояснила Гела. — И всё же, что там у вас?
— Да ничего! — Марьяша махнула рукой. — Загнала его на крышу, кровлю чинить. Типа что б доказал серьёзность своих намерений.
Ангелина буквально упала от смеха на том конце телефона.
— И Вадька ещё меня называет стервой. — пробормотала она.
— Я не стерва, я реалист. Полазит, полазит там, и поймёт, наконец, как мы друг другу не подходим.
— А если не поймёт? — Гелкин оптимизм был непоколебим.
— Тогда ещё что-нибудь придумаю, дел в доме много, ступеньку на чердак пусть чинит, или перестановку наконец сделает, задолбалась, если честно, ночью в шкаф спросонья въезжать. — у Марьяши был готов план для любого исхода. — Ладно, давай, раз уж я прогуляла пары, так хоть наслажусь жизнью по полной.
— Ага. — согласилась Ангелина. — Только ты имей ввиду, что с крыши он при любых обстоятельствах слезет нескоро, усталый и голодный. Может вам принести чего-нибудь вкусненького?
— Не надо! — идея зародилась в Марькиной голове как озарение. — Сама приготовлю, что б уж точно отпугнуть!
Одна в доме Марьяша жила совсем недавно. Это была долгая, сложная история споров с мамой, которая длилась едва ли не всю Марькину жизнь. Итог был один — мама переехала к своему теперь уже мужу и обрела долгожданное семейное счастье, а Марьяша осталась одна в их стареньком доме — наконец взрослеть и налаживать собственную жизнь.
Проблема была в том, что к этой самой жизни Марья оказалась мало приспособленной. Деньги, которые подкидывали родители или которые зарабатывала сама Марья рисуя на заказ, испарялись почти мгновенно, дом, по каким-то неведомым Марьяшке причинам, отказывался сам себя убирать, а еда больше не материализовывалась в холодильнике из неоткуда, её приходилось готовить. С последним и были самые большие проблемы — оказавшись на кухни Марьяна словно по мановению волшебной палочки устраивала там глобальный армагидец. Взрослая жизнь — такая гадость!
Нет, конечно за три месяца самостоятельности Марья научилась варить кашу так, что б она почти не пригорала, однажды сварила нормальный суп — ну кто виноват, что вся вода выкипела, оставив только макароны с запутавшийся в них картошкой? — и просто фантастически заваривала чай. Вот только этого всего было маловато.
Марька с сожалением отложила чипсы и пошла на улицу посмотреть как дела у её храброго рыцаря. Всё-таки Женьку было жалко, если вдруг тонкая душа поэта не выдержала столкновения с реальностью и он свалился в обморок, хотелось бы узнать об этом вовремя и спасти.